Я усмехнулась:

– А мне казалось, твоя семья тоже не бедствует, раз уж твои сестры пачками скупают дорогие платья.

– По сравнению с Даром мы нищие, как колизейные крысы. Триана!

Только подумай! Я никогда не сделал тебе ничего плохого. Это Дар гнобил тебя все эти годы. Если уж кто-то и достоин твоей помощи, то это не он. Я прошу тебя!

Я не ошибалась: теперь его глаза горели лихорадочным огнем, и это выглядело жутко, и снова в который раз я вывернулась из его рук и сказала четко и уверенно:

– Я не оказываю никакой такой помощи Дару и не собираюсь оказывать ее тебе, – и развернулась и сломя голову полетела по парковой дорожке к общежитию, чтобы он не догнал меня, не вернулся к этому разговору, не задавал неудобных вопросов.

После нашей встречи с Линаром у меня не выходило из головы одно: надо поговорить об этом с Даром. Он ведет себя слишком неосторожно, слишком уж открыто демонстрирует свои возросшие силы на тренировках. А, как выяснилось, далеко не все согласны проглотить его сказку о магической йоге. Как там сказал Линар – сложить два и два? Это действительно несложно.

Дар должен быть куда осторожнее. В конце концов, он подставляет не только себя, но и меня! Я уже составила свою речь, возмущенную и поучительную, и была готова встретить своего бестолкового подельника во всеоружии.

Но к чему я не была готова, так это к тому, что он не придет. Почему-то мне казалось, что он явится тут же, в вечер фейерверка, просто для того, чтобы убедиться, что с его собственностью ничего не приключилось и прогулка с посторонним парнем не принесла ему никаких новостей, вроде того, что я теперь с кем-то встречаюсь. Нет, он, конечно, придумает какой-нибудь особый повод, но я-то знаю истинную причину! Только он не явился.

И я вздохнула с облегчением. Правильно, пусть остынет, подзабудет, и тогда наш разговор пройдет куда спокойнее.

На следующий день я пошла на занятия, уже не сомневаясь в том, что сегодня-то разговор обязательно состоится. И я ошиблась. Мы только раз столкнулись с Даром на перемене.

– И представляете, этот кретин даже не удосужился сделать тройной перехват! И, конечно, полетел носом в землю! – громко хвастал он какой-то из своих побед в компании друзей.

Он не удостоил меня и взгляда, словно не заметил, что я мелькнула где-то в конце коридора. Но, надо сказать, я и сама не стремилась быть замеченной. При всей этой толпе поговорить все равно не получится, а выслушивать дежурные издевательства от Дара мне тоже не хотелось.

В тот же вечер я была уверена: теперь я его точно увижу. Не то чтобы мне хотелось, но силы Дара должны быть если не на исходе, то уже близки к тому. Так что явится, деться ему некуда, я даже не сомневалась.

Впрочем, недолго. Когда стало темнеть, а он так и не пришел, я заподозрила неладное. Может, он решил обойтись без моих услуг? Мог он всерьез обидеться на то, что я согласилась на свидание с Линаром? Трудно сказать, я не настолько хорошо его знаю.

Вообще-то мог. А еще мог подсуетиться и выписать себе из родового поместья какую-нибудь симпатичную невинную деву из числа служанок. Договориться с Сартром, чтобы тот нашел ей вроде как работу, например, прибираться в богатом общежитии. Таким образом то, что девушка будет время от времени заходить в его апартаменты, даже не вызовет ни у кого подозрений. Это куда более реальная причина, чем наши с ним выдуманные занятия.

Мне стало нехорошо. Чем же это закончится для меня? Все-таки отчислением? От этой мысли тело прошиб озноб. Сможет ли Дар поступить так со мной? Откуда я, ко всем чертям, знаю? Я понятия не имею, что он может, а чего нет. Я вот была уверена, что он и дня не сможет прожить без того, чтобы явиться ко мне и потребовать свое. А он справился. Так, эти мысли до добра не доведут. Мне срочно требовалось освежиться.

Но освежиться не получилось. Стоило мне встать под прохладные струи и подставить тело тонким колючим ударам воды, как на меня нахлынуло воспоминание о совсем другом душе, о том, что было недавно, о том, как бесстыже и бессовестно я шагнула под воду, когда там уже был Дар.

И всё же… как бы я его ни ненавидела, надо признать: у него красивое тело. Слишком красивое для такого напыщенного самодовольного аристократа. Видно, что ежедневные тренировки не проходят даром.

Но дело даже не в этом. А в чём – я не знаю. Знаю только, что от одного лишь воспоминания начинает ныть грудь, словно прося ласки, и становится горячо внизу живота.

Невыносимый скотина Дар. Какого чёрта он был тогда так нежен? И какого чёрта я всё помню, да так ярко, как будто всё случилось только вчера?

Закрыв глаза, я коснулась груди. Совсем не удивилась, когда соски оказались твёрдыми, как вишнёвые косточки. Томительная дрожь пробежала по телу, а в памяти всплыла картинка: широкие ладони Дара накрывают мою грудь, мнут её, теребят соски, поглаживают, сжимают.

Скотина… и где его носят черти? Почему он не идёт ко мне? Хотя бы просто для того, чтобы я могла захлопнуть перед его носом дверь, едва открыв её.

Дар в моём воображении теперь касался меня внизу. Длинные жёсткие пальцы скользили по намокшим прядкам, по-свойски исследовали все углубления и выпуклости, ныряли между повлажневших нижних губ.

Я невольно застонала, когда движения пальцев – мои собственные движения – ускорились, переплетаясь с отголосками памяти тела. Приоткрыла рот, ловя губами капли.

И вдруг так ярко представилось, как Дар целует меня. Бьюсь об заклад, целуется он так же, как делает всё остальное: с бешеным напором и полной уверенностью, что ему всё позволено.

Чёрт, это тоже вспомнилось явно: как я лезу к нему с поцелуями, а он с изумлением отшатывается. Ладно, пусть это была всего лишь одна попытка – но он и правда отшатнулся. Не захотел поцеловать меня. Хотя зачем ему хотеть этого, у нас ведь исключительно деловые отношения. Это не Линар, который мешает всё в кучу.

Тьфу, Линар…

Посторонняя мысль чуть не сбила меня с ритма. Я выбросила Линара из головы и сосредоточилась на Даре. На том, как я его ненавижу, с каким удовольствием я бы плюнула в его красивую рожу, как бы хотела больше никогда в жизни с ним не встречаться.

Но в моём воображении Дару было положить болт на все мои желания. Он брал меня, не спрашивая разрешения, и его тёмно-серые глаза не отпускали моих. И ещё он целовал меня – так горячо и жадно, как будто это было последним, что он успевал сделать в этой жизни.

Мои пальцы летали, повторяя ритм, с которым Дар входил в меня в моей фантазии. Ещё быстрее, ещё сильнее, ещё настойчивее, вознося меня на вершину удовольствия. Словно всё моё существо сосредоточилось в тугом узле желания, пульсирующем внизу живота. Капли барабанили по коже, задевая соски, напоминая лёгкие прикосновения чужих пальцев.

Меня хватило совсем на чуть-чуть. Буквально пара минут – и я сползла по мокрой стенке, оглашая тесную душевую кабинку продолжительным стоном.