Линар.

Мне совсем не хотелось его видеть.

Дар сказал, что пыльцу треножника мне подсыпал не он, и был в этом совершенно уверен. Он точно злился на кого-то другого, и все же ощущение, что в случившемся виноват именно Линар, не проходило. Может быть, потому что это он меня пригласил. Ведь, не пойди я на тот бал, уж точно бы никто меня не смог опоить. А сидя в своей комнате, я не нарвалась бы на негодяев, которые ко мне пристали.

Но если так, то всё это – лишь цепочка случайностей. Винить Линара – глупо и нечестно, тогда уже стоит признаться, что виновата сама. Это мне вскружило голову новое платье и обидные слова Дара, которые я услышала в библиотеке и которые он говорил вовсе не обо мне. А Линар – хороший парень, и он просто хотел скрасить мою безрадостную жизнь.

И я не имею права на него злиться.

Я открыла дверь и сразу заметила, как настороженно и даже виновато он смотрит на меня. А потом увидела три ярких апельсина в его руках. Заморские фрукты, редкие и красивые. И ужасно дорогие.

– Привет, – сказала я тихо.

– Привет, прости за то, что случилось вчера. Я не должен был оставлять тебя одну. Чертово мороженое. Это была глупая мысль.

Он так искренне сокрушался, что мне стало его жаль.

– Это была чудесная мысль, – улыбнулась я. – Ты ведь не знал, что так получится. Проходи.

– Ты не сердишься?

– На тебя? С чего мне на тебя сердиться? Если на кого-то следует сердиться, то это на тех, кто на меня напал.

И на Саяну, которая меня опоила. Теперь это совершенно очевидно. Если не Линар, это могла сделать только она.

Зачем? Трудно сказать. Я человечка, и они меня терпеть не могут. Наверное, этого достаточно.

– Сегодня вечером в парке будет фейерверк.

Линар стоял посреди комнаты и казался совершенно растерянным. Он даже забыл отдать мне апельсины, так и держал их в руках, а я постеснялась напомнить. И вообще, вдруг он купил их себе, а по пути решил зайти.

– Знаешь, конечно, спасибо тебе большое за приглашение и все такое, но я не пойду. Мне…

Я поискала, какую причину можно озвучить. Признаваться в том, что после вчерашнего мне стыдно появляться на публике, а тем более в том месте, где меня может увидеть Дар или, к примеру, Саяна, которая точно знает, что было со мной этой ночью? Нет, только не это!

– Мне надо заниматься, я очень много пропустила. – Я даже схватила с тумбочки учебник и потрясла им, словно в доказательство, потом поняла, насколько глупо это выглядит, и положила учебник на место.

И тут в дверь снова постучали. От этого стука сердце ушло прямиком в пятки.

Это Дар. Тут уж и сомнений не может быть.

И буквально через секунду, как всегда, не дожидаясь ответа, Дар шагнул в мою комнату и застыл на пороге. И я застыла.

У него в руках была корзина с апельсинами.

Заморские фрукты, очень редкие и красивые.

И точно такие же, которые держал в руках Линар, разве что Дар не поскупился, купил целую корзину.

Это что же, он настолько серьезно отнесся к задаче меня проведать, что даже купил фруктов?!

Потянулась немая сцена… Я с мокрыми волосами, Линар со своими апельсинами, и Дар со своими. И почему я смущаюсь, будто меня застукали за чем-то нехорошим?

Первой разорвала молчание я, глупо хихикнув.

Дар окинул меня тяжелым взглядом, но обратился к Линару:

– А ты здесь что делаешь?

– Я? – Кажется, Линар ничуть не смутился. – Пришел навестить Триану и пригласить ее смотреть на фейерверк вечером. А ты здесь что делаешь?

Этот вопрос Дар проигнорировал. Он смотрел на Линара так пристально и зло, что эта картина – Дар в ярости сверлит взглядом парня, который за мной вроде как ухаживает, – почему-то отозвалась внутри приятным мстительным чувством.

А что ты думал, приятель, я никому не нужна?! Так вот нет.

Дар, не сводя глаз с Линара, поставил корзину с фруктами на столик. Слегка сжал кулаки, как будто проверяя, что руки достаточно хорошо ему повинуются.

Линар не упустил этого из виду. Но врождённая интеллигентность не позволила ему, как петуху, броситься в драку, поэтому он деликатно отступил на шаг.

Зато Дар, этот варвар и грубиян, явно приняв это за слабость, шагнул к нему и схватил за грудки.

Тут уж я вмешалась:

– Нечего драться здесь! – Схватила за руку Дара, протиснулась между ним и беднягой Линаром и бесстрашно взглянула Дару в лицо.

Он на меня не смотрел. Поверх моей головы бросил Линару:

– Пойдём выйдем.

– Не собираюсь я с тобой никуда выходить. Вон у Трианы спроси, хочет она, чтобы я ушёл, или нет.

Дар пренебрежительно фыркнул. В этом фырканье было всё: вот ещё, спрашивать у человечки её мнение, буду я руководствоваться желаниями бабы, и что-то не совсем ясное, но очень угрожающее.

– Какого чёрта ты вообще к ней подкатываешь? Что, никого другого не нашёл? Только она изо всей академии?

– Триана красивая девушка… – начал было Линар.

Дар расхохотался в голос. Почему-то слышать это было чертовски обидно.

– Да хоть королева красоты. Ты думаешь, я поверю, что ты решился ухлёстывать за ней, потому что пал жертвой её красоты? Любовь тёмного и человечки? Не смеши меня!

– Конечно, – Линар выпрямился, расправил плечи, попытался деликатно убрать меня с дороги, но я не позволила.

Напротив, выступила вперед.

Обида и злость теперь клокотали у меня внутри.

– Понимаю, такое трудно себе представить, – сказала я вслух. – Ты бы никогда не предложил человечке пойти с тобой куда-нибудь. Убирайся!

Дар осёкся. Посмотрел на меня так, словно заговорило дерево.

– Что? При чём здесь это?

Я не желала его больше слушать. Как назло, вспомнились его утренние слова: «Если хотела на бал, сказала бы мне». Чушь. Сладкая патока, которую он выливает на меня, чтобы держать на коротком поводке. Чтобы я не заартачилась и не попыталась разорвать наш контракт. При посторонних он ведет себя так, как сейчас. И это никогда не изменится.

Я – человек, я должна знать своё место.

– Убирайся, – повторила я, указывая на дверь.

Дар молча смотрел на меня. Я не могла прочесть выражение его лица, но я и не хотела. Больше всего я хотела, чтобы он и впрямь наконец исчез отсюда. Пропал бы к чертям, унося с собой и адские воспоминания о прошедшей ночи, и свой непомерный снобизм.

– Девушка просит, – подал голос Линар из-за моей спины.

Желваки на лице Дара обозначились сильнее.