Поэтому я пригласила парня, с которым ходила на уроки химии, Шона. Знала его со средних классов. Купила платье из голубого атласа с перемычкой вокруг шеи и карманами. Обожала карманы. Подобрала подходящие туфли. Подобрала нам цветы. Сделала прическу в салоне красоты. И маникюр. Сходила в солярий за неделю до этого, так как у меня кожа бледнее, чем у Шона, и Лорен утверждала, что рядом с ним я буду выглядеть как привидение. Она пошла в солярий со мной. По пути обратно домой нас окружал запах кокоса и гари, смешивающийся с теплым воздухом в автомобиле.

Шон зашел за мной, нарядившись в арендованный смокинг. Он одолжил машину у своей матери, которая была гораздо лучше его собственной. Купил мне букетик на запястье. Мы сфотографировались на фоне моего камина. Мама вздыхала, а сестра сказала, что мы смотримся мило вместе. Я скорчила гримасу. Все было совсем не так. Шону, кажется, было плевать на выпускной, как и мне. В конце концов, мне ведь самой пришлось приглашать его.

Затем мы фотографировались в парке на другом конце города в розовом саду с другими выпускниками. Позировали для официальных снимков, когда приехали в бальный зал отеля. Он встал позади меня, обняв за талию, положил свою влажную ладонь на мою. «Улыбочка!»

Всю ночь мы танцевали под разноцветными огнями. В зале висел диско-шар. Если бы мои туфли были стеклянными, они бы разбились. Я веселилась. Мы ели резиновую курицу, бесконечно пили газировку и смеялись с нашими друзьями, некоторых из них я знала почти десять лет. В какие-то моменты я забывала, кто я и что ношу в себе, и если бы вы наблюдали за мной со стороны, то увидели бы нормальную девочку-подростка, наслаждающуюся выпускным. Как и все. Кружащуюся в танце в объятиях парня.

В тот вечер не было иллюзорных дедлайнов. Я не превратилась в тыкву в полночь, и никакое проклятие не подстерегало меня. Выпускной завершился медленным танцем, песней It’s So Hard to Say Goodbye to Yesterday группы Boyz II Men’s, в восемнадцатилетних руках Шона.

С Шоном я чувствовала себя в безопасности. Мы учились вместе со средних классов и, не считая двух дней в восьмом классе, никогда не встречались. Да и тогда «встречаться» подразумевало разговоры по телефону часы напролет, пока вы вместе смотрите телевизор, и звонки другим девчонкам и мальчишкам из нашего класса, чтобы поболтать втроем. Когда он «бросил» меня неделей позже, я бросила трубку так яро, что телефон слегка звякнул, точно сыграв финальную печальную ноту.

Еще через неделю я уже встречалась с его лучшим другом, который разрешил мне поносить свой серебряный браслет, что означало, между нами все серьезно. В конце концов, это была средняя школа. И мы с Шоном снова стали друзьями. Иногда общались по телефону, иногда встречались у соседей, чтобы поиграть в видеоигры или записать музыку на CD-диск фирмы Napster. Он не был одним из тех, в кого, я думала, могу влюбиться. Шон никогда не пытался со мной флиртовать, и я тоже с ним не флиртовала. Он не был тем, кого я хотела.

В течение всего вечера на выпускном я постоянно смотрела по сторонам, ища Ника. Он был сопровождающим? Он так и не ответил мне на этот вопрос. Я не видела его.

Мы с Шоном вернулись к автомобилю его матери, незаколдованной карете, и тогда я увидела Ника, курящего сигарету, на краю парковки. Я не знаю, пришел ли он к концу вечера или был там все это время. Я знала, он меня видел. Мне хотелось подойти к нему, но Шон дернул меня за руку – нам нужно вернуться домой и переодеться, а затем пойти на вечеринку, организованную родителями, очевидно, чтобы все не катались просто по городу ночью и не занимались сексом. Ни за что я не стала бы заниматься сексом с Шоном. Я смотрела на Ника, пока мы отъезжали, в какой-то момент машина оказалась так близко, что я была точно уверена, он разглядел мое лицо сквозь окно, и задумалась, что же он видел и что обо мне подумал.

Несмотря на то, что я пошла на выпускной и повеселилась, несмотря на все, пока Шон вез меня под звездами домой, я мечтала о том, чтобы провести это время с учителем.

34

Он сделал запись в моем выпускном альбоме, заполнив целых две страницы, больше, чем кто-либо из моих друзей:

26 июня, 2002

Что ж, это был замечательный год для тебя. Ты нашла свой творческий путь и, самое главное: научилась доверять, любить и верить в себя. Теперь ты отправишься в колледж в Нью-Йорке (и отличный колледж), ты готова отправиться туда… так что взрослей…

Я уважаю твой пыл, восхищаюсь твоей уверенностью и боготворю твои таланты. Пожалуйста, не растрачивай все это понапрасну и никогда не критикуй себя, даже если все кажется плохо. Станет лучше. Я благодарю тебя за то, что доверила мне прочесть свое творчество, которое порой было очень личным и требовало огромного доверия. Я благодарю тебя за твою улыбку и сияющее лицо (особенно, когда оно приходило в школу вовремя)… порой мне было этого достаточно, чтобы пережить день. Надеюсь, что дал жизненный совет или два, о которых ты не знала раньше. В общем, я надеюсь, что смог помочь тебе в этом году.

Пусть тебе сопутствует удача в колледже. Знаю, у тебя все получится. Надеюсь, увидимся скоро вновь. Я был рад узнать тебя лучше в этом году. И я уж точно буду скучать по твоему энтузиазму и энергии в школе. Если тебе что-нибудь нужно, просто найди меня. Удачи.

Его размашистая подпись, зеленые чернила и страстное желание.

35

У меня есть фотографии, сделанные в день вручения аттестатов в школе, с загаром (что, зная меня, вовсе и не загар, а его остатки после выпускного бала) в белой шапочке и мантии, с широкой улыбкой рядом с младшей блондинистой сестрой. Июнь был жарким, огромную металлическую сцену поставили на краю футбольного стадиона. На трибунах сидели четыре сотни выпускников в том году, имя каждого прочли вслух одно за другим под безоблачным полуденным небом, иногда все заливались аплодисментами и выпускали в небо шарики, но чаще всего просто монотонно хлопали. Еще фотографии с семьей и друзьями из начальной школы, чьи родители помнили нас в детстве и заставили позировать; десятки фотографий и однотипных улыбок. Уверена, мы обнимались с миссис Миллер, мисс Кроикс, мистером Улманом и даже мистером Уиллиамсом. Уверена, мой отец