Обратно их вытаскивают дайверы. Все крупные игровые центрыимеют связь с кем-нибудь из нас. А те, что покрупнее, даже держат анонимныхсотрудников на постоянном контракте. Дешевле платить нам, чем родственникампогибшего от истощения игрока.

Я смотрел на Неудачника. Тот был одет в обычныймаскировочный комбинезон, шлем-маску, из оружия у него был только пистолет. Толи так и вышел на тридцать третий уровень, то ли его уже убивали. После гибелив «Лабиринте» игрок автоматически восстанавливается в начале уровня с минимумомснаряжения.

— Чушь… — сказал я.

— Что? — заинтересовался Гильермо.

— Давно он там?

— Тридцать девять часов. Мы отслеживаем игроков с моментавхода в систему.

Так. Значит, человек без лица заинтересовался Неудачникомпочти сразу после того, как тот оказался в «Лабиринте»? Бдительно следил — инемедленно начал сбор дайверов.

— Его таймер мог быть поставлен на двое суток.

— Да. Ах, как неаппетитно! — Гильермо вздыхает. — Писать,какать в комбинезон… фу.

Почему человек без лица забил тревогу?

Ведь ничего страшного пока не произошло. Просто ещё одинсамоуверенный любитель игр.

— Он давно так сидит?

— Около суток, — Гильермо кивнул. — Да, странно. Он пробовалпройти уровень пять раз… потом смирился. Сел у входа.

— И что вы сделали?

— Послали Анатоля, — Гильермо разводит руками. — Он умеетэто делать… выводить к концу уровня…

— И что же?

Информацию приходится тянуть клещами. Не потому, чтоГильермо что-то от меня утаивает. Он просто не поймёт, что именно меняинтересует, привык общаться с подготовленными, понимающими с полусловадайверами.

— Объясните всё по порядку, Вилли.

Гильермо кивает.

— Игрок вошёл на уровень двадцать девять часов назад. Пятьраз пытался пройти, его убивали. Быстро.

— Демон?

— Нет, демона он… пах-пах! Другие игроки. Потом он уселся истал сидеть. Мы послали Анатоля, тот повёл Неудачника. Их убили. Анатоль пошёлвторой раз, но им опять не повезло. Клиента убили, Анатоль очень сердился. Всехпострелял, кто там был, — Гильермо снисходительно смеётся. — Сегодня дайверы должныбыли пробовать вместе. Я запрошу отчёт, да?

— Да, — говорю я, не отрывая взгляд от экрана. Молодойпарень в комбинезоне и с пистолетом. Что испугало человека без лица? Почему онсчитает, что происходящее не имеет аналогов? Почему предлагает за несложноезадание Медаль Вседозволенности в награду? — Вилли, а ещё что-нибудь странноепроисходило?

У меня появляется робкая надежда, что речь шла совсем одругом задании.

— Нет.

— Ничего?

— Ничего-ничего! — Гильермо разводит руками. — Мыбеспокоимся о своих клиентах. В «Лабиринте» всё под контролем.

Я смотрю на экран и жду.

— Так… — говорит Агирре с любопытством. — Так-так… Утром егопробовали вывести ещё два раза. И днём… три раза. Не получилось.

— А вы об этом не знали? — не удерживаюсь от язвительности.

— Мы не сковываем инициативу служащих, — с достоинствомотвечает Гильермо. — Ситуация пока не критическая.

Он прав, конечно. Но у меня возникает лёгкая, невнятнаятревога. Кто он, влипший в неприятности игрок? Президент США, папа римский,Дмитрий Дибенко?

— Кто он? — спрашиваю я вслух. Гильермо пожимает плечами:

— Это неизвестно…

— Вы не контролируете пользователей?

— Мы — центр развлечений, а не КГБ, — со вкусом отвечает он.— Информация может быть похищена. Как вы думаете, обрадует солидного директоракорпорации или арабского шейха статья в газете про его похождения внарисованном мире?

— Ну и что…

— Для вас — ничего. Простой человек будет смеяться. Асолидные люди очень-очень не любят, когда над ними смеются!

— Вы можете отключить его вручную?

— Как?

Действительно, как? Даже если отследить линию, по которойигрок вошёл в «Лабиринт», и оборвать связь — ничего не изменится. Человекповиснет в пустоте, или мир вокруг него замрёт, как фотография, это уж как егоподсознание решит. Всё равно, что накрыть утопающего непрозрачным колпаком —чтобы не тревожил остальных купающихся.

— И всё-таки отследите его канал… — говорю я.

— Это очень сложно, — Гильермо картинно указывает на городза окном.

— Там — две тысячи тридцать шесть… простите, уже две тысячитридцать пять игроков. Это — две тысячи тридцать пять… нет, теперь семь!телефонных линий. Всё это поступает на двадцать восемь основных серверов, потомделится на уровни, обрабатывается нашими и арендованными машинами на всехконтинентах. Мы используем четыре спутника для синхронизации обмена данными.Войти в «Лабиринт» может как абонент «Интернета», так и неорганизованныйпользователь, позвонивший на один из семисот телефонных номеров компании…

— Понятно, — говорю я. Нет, конечно, отследить Неудачникавсё равно можно. Но стоить это развлечение будет так дорого, что уговариватьГильермо бесполезно. — Вы можете вызвать ваших дайверов?

— Они сейчас не в сети.

Тоже понятно. Если они и впрямь пытались вытащить Неудачникацелые сутки, то сейчас просто дрыхнут. Один в Украине, другой в Канаде. Можетбыть, ругаются сквозь сон.

— Хорошо, — решаю я. — Возможно зайти сразу на тридцатьтретий уровень?

Гильермо отводит глаза.

— Вы давно играли? У вас сохранились записи?

— Нет…

— Тогда вам придётся идти с самого начала.

Вот такого я не ожидал.

— Что за ерунда? Все игры имеют служебные каналы дляперемещения между этапами! Вы что — исключение?

— Да.

— Но почему?

— «Лабиринт» имеет крупный призовой фонд за установлениенового рекорда уровня или скоростное прохождение всей игры.

— Я помню, ну и что… большой фонд?

— Главный приз — полмиллиона долларов. Эти деньги получиттот, кто сумеет пройти все уровни и уничтожить Принца Пришельцев за сорок семьчасов пятьдесят девять минут, — в голосе Гильермо начинает звучать рекламнаяторжественность.

Ой-ей-ей…

Почему я не игрок?