— Да? — вежливо интересуется Вилли. — А что это такое?

Улыбаюсь в ответ. Говорю:

— Наверное, ваши украинский и канадский сотрудники могутболее быстро это объяснить. Я имею в виду дайверов, работающих с вами напостоянном контракте.

Вилли смотрит на меня, и молчит. Долго. Потом кивает:

— Я полагал, что Анатоль — русский. Он украинец?

Да. Человек без лица осведомлён лучше, чем начальник службыбезопасности «Лабиринта».

— Это уже детали, — говорю я.

— Садитесь, Стрелок… — Вилли придвигает мне кресло, самотходит к окну. Смотрит на залитый кровавым заревом город. — Значит, вы дайвер?

Киваю.

— Это крайне интересно. Это необычно! — Вилли поднимаетуказательный палец. — Все ищут дайверов, у всех есть просьбы, бизнес, вопросы…вы пришли к нам сами.

Молчу.

Вилли оборачивается.

— У вас красивый костюм, Стрелок, — говорит он. — К немухорошо… кепи! Такой маленький серый кепи!

Понятно. Незатейливый тест.

— Вика…

Вилли улыбается. Понятно. Тот же фокус, что и применённыйчеловеком без лица. Я отрезан от своей операционной системы. Давно следовалоожидать подобных игрушек.

Глубина, глубина, я не твой…

Оказалось, что у меня болит голова. Пиво, однако…

Я снял шлем, потянулся к мышке. Запустил «Биоконструктор»,торопливо выбрал из меню окошечко «Одежда», потом «Головные уборы», отыскалчто-то среднее между беретом и кепи. Залил серо-стальным цветом. И нацепил насвою фигуру — личность номер семь, Стрелок…

deep Ввод.

Берет на моей голове. Не знаю, о таком ли говорил господинАгирре. Но вроде бы он удовлетворён.

— Мы ценим работу дайверов, — произносит Вилли. — Но нашипостоянные сотрудники справляются с ней. Надо время, небольшое. Мы предложимвам интересное дело. Да?

Качаю головой, берет съезжает набок.

— Господин Гильермо, — почтительно, но твёрдо отвечаю я. —Речь идёт об одном конкретном вопросе, в котором я хочу помочь «Лабиринту».

Удивлённо приподнятые брови.

— На днях в «Лабиринте» случилось странное происшествие…

Умолкаю, жду реакции. Вилли явно задумывается.

— Происшествие? — кивок в сторону окна. — Тут каждый деньтысячи происшествий. Война! Выстрелы! Веселье!

Неужели человек без лица ошибся? Я начинаю чувствовать себяидиотом.

— Ваши дайверы… — начинаю я. — Вчера, например, онисправились со своей работой?

Это единственное, что я знаю. Дайверы «Лабиринта» неоправдали надежд…

— А! — Вилли кивает. — А! Неудачник!

На всякий случай киваю.

— Это проблема? — Агирре становится серьёзным.

— Насколько я знаю — да.

Пауза. Гильермо взвешивает что-то в мозгу.

— Господин Стрелок, что вам известно?

Врать бессмысленно. Передо мной не тот человек, с которымстоит блефовать.

— Очень немногое. Мне сообщили, что в «Лабиринте» проблема.Что ваши дайверы не могут её решить. Меня попросили оказать вам помощь.

Опять пауза. Я анонимен, и посвящать меня в неприятныестороны жизни компании рискованно. Но у Гильермо явно нюх на неприятности и нато, как их преодолевать.

— Вы подпишите разовый контракт? — тон его становитсябыстрым и деловым.

— Да.

— Полное неразглашение ситуации, — добавляет он. — Со всемивозможными штрафными санкциями.

— Да…

— Прошу вас, Стрелок, — он указывает на свой стол. Яподхожу, полагая, что сейчас и состоится подписание документов осотрудничестве. Но Вилли указывает на средний монитор. — Это тридцать третийуровень «Лабиринта», господин Стрелок. «Диснейленд».

Смотрю на экран, и уровень мне очень не нравится. Хотя быпотому, что во времена, когда я там был, он выглядел совсем по другому.

— Очень, очень плохой уровень, — говорит Вилли. Уточняет: —Тяжёлый. Это — начало. «Русские горки». Это… — он кладёт пальцы на клавиатуру,и изображение смещается, — демон-хвататель. Плохой!

Как будто в воображении создателей «Лабиринта» рождалисьхорошие демоны…

— Это он… — ещё одно касание клавиш. — Неудачник.

Гильермо молчит, но не ради театральной паузы — ничегонеобычного на экране нет. Просто раздумывает.

— Значит, это и есть проблема, Стрелок? Да?

Ни один нормальный обитатель Диптауна не может выйти изглубины самостоятельно. Он просто не увидит свой компьютер, не сумеет ввестикоманду на выход или связаться с операционной системой голосом. Только ввиртуальных домах, где стоят нарисованные аналоги настоящих компьютеров,подсознание милостиво делает поблажку. Из глубины выходят там, где вошли. Всвоём придуманном доме, который может быть дворцом или хижиной, но с«настоящим» компьютером.

Поэтому и существуют таймеры. Они встроены во все программы,от майкрософтовского «Виндоус-Хоума» до российских «Вирт-Навигатора» и«Дип-командора». Предельное время нахождения в глубине — сорок восемь часов.Срок, за который человек не умрёт от голода и обезвоживания. Здравомыслящиепользователи, правда, всегда устанавливают время поменьше. Пару часов, сутки…Маньяк, ставивший таймер на тридцать шесть часов — уже исключение. Пробуждениечеловека, прогулявшего в глубине пару суток — зрелище… дурнопахнущее.

Конечно, таймер можно взломать и отключить. Или взломать и добавитьпару нулей к сорока восьми часам. Но подобные камикадзе находятся редко, аконец их будет плачевен.

Например таков, как у Неудачника.

«Лабиринт Смерти» невозможно пройти за один раз. Просто нехватит сил. В виртуальности сон отступает, но всё равно есть границывыносливости. Поэтому в конце каждого уровня игроки получают доступ к игровомуменю, где есть возможность записать свои координаты и выйти в обычную глубину.Выйти, чтобы когда-нибудь вернуться.

Но иногда находятся оптимисты, решающие пройти «Лабиринт» заодин раз. Повторить первое, легендарное погружение в виртуальность. Онивзламывают защитный таймер, порой сами, порой пользуясь какой-либо хакерскойпрограммой. Отрезают себе гарантированную дорогу назад. И ныряют к самому дну.