справедливости людям, которым не дано никакого права над людьми, каковое не представлялось бы необходимым для человеческого благополучия и сохранения общества?

2. Прежде всего мы имеем касательно детей суждения тех народов и времен, при которых справедливость имела наибольшее значение (Витториа, «О праве войны», № 36). «Нам дано оружие, – по словам Камилла у Тита Ливия, – не против того возраста, который щадят даже при взятии городов, но против вооруженных воинов». Он же добавляет, что таково право войны, то есть право естественное.

Плутарх, толкуя об этом предмете, говорит: «У добрых людей даже война имеет определенные законы» (жизнеописание Камилла). Здесь следует заметить выражение «у добрых», дабы отличить это право от того, которое господствует в нравах и состоит в безнаказанности. Так, Флор отрицает возможность действовать иначе без нарушения честности (кн. I). У Ливия в другом месте встречается: «От причинения зла этому возрасту воздерживаются даже разъяренные враги» (кн. XXIV). И еще: «Жестокая ярость доходит иногда до избиения младенцев».

3. То же, что наблюдается в отношении детей, не достигших обладания рассудком, чаще всего относится также к женщинам, то есть поскольку они не совершили чего-либо, особо заслуживающего наказания, или поскольку сами они не отправляли каких-либо мужских обязанностей. В самом деле, по словам Стация, «пол этот чужд войны и незнаком с оружием». Нерону, назвавшему Октавию своим врагом («Октавия»), префект отвечает:

Названье это женщине даешь?22

Александр у Курция говорит: «Я не имею обыкновения вести войну с пленными и женщинами; тот, кто возбуждает мою ненависть, должен быть вооружен» (кн. V). Грип у Юстина заявляет: «В стольких внутренних и внешних войнах никто из его предков никогда после одержанной победы не свирепствовал над женщинами, самый пол которых должен ограждать их от военных опасностей и от ярости победителей» (кн. XXXVIII). У Тацита другое лицо говорит: «Война ведется не против женщин, но против вооруженных воинов».

4. Валерий Максим называет жестокость Мунация Флакка в отношении детей и женщин дикой и невыносимой даже для слуха (кн. IX, гл. 1). У Диодора рассказывается, как карфагеняне в Селинунте избивали стариков, женщин и детей «без всякого чувства человеколюбия» (кн. XIII). В другом месте он называет то же самое «кровожадностью» (кн. XIV). Латин Пажат говорит о женщинах: «Это – пол, который щадят войны». Сходное выражение есть у Папиния о старцах:

Никакого оружия силе

Не подвержена старцев толпа.

X. Следует также щадить посвятивших свою жизнь исключительно cвященнослужению и наукам

1. То же нужно установить для мужей, образ жизни которых несовместим с войной (Витториа, «О праве войны», № 36). «Согласно праву войны избиение распространяется на вооруженных и сопротивляющихся», – сказано у Тита Ливия (кн. XXVIII); имеется в виду именно то право, которое согласно с природой. Так, Иосиф Флавий считает справедливым наказывать в сражении тех, кто поднял оружие; невинным же вредить не следует («Иудейские древности», кн. XII, гл. 3). Камилл, взяв приступом Вейи, повелел воздержаться от избиения безоружных (Ливий, кн. V).

К соответствующему разряду людей в первую голову нужно отнести тех, кто отправляет обязанности священнослужителей. Ибо воздержание их от оружия издревле составляет обычай, общий у всех народов; а потому и должно воздерживаться от насилия над ними. Так, филистимляне, враги иудеев, не причинили вреда коллегии пророков[1399], находившейся в Габе, как видно из книги I пророка Самуила (X, 5 и 10). И Давид вместе с Самуилом бежал в другое место, где находилась такая же коллегия, столь же чуждая какого-либо насилия, причиняемого оружием (I Самуил, XIX, 18). Критяне, по рассказу Плутарха («Греческие вопросы»), во внутренних столкновениях воздерживались от причинения какого-либо вреда жрецам[1400] и тем, кого называли «заведующими погребениями». Отсюда произошла греческая пословица: «Даже крематор не был оставлен». Страбон замечает[1401], что, когда вся Греция пылала войнами, элейцы, как посвященные Юпитеру, так и их гости пребывали в ненарушимом мире (кн. VIII).

2. К священнослужителям справедливо приравниваются лица, избравшие сходный образ жизни, как монахи и схимники, то есть кающиеся, которых поэтому наравне со священнослужителями каноны находят необходимым щадить в соответствии с естественной справедливостью (С. de breug. et pace).

Сюда же правомерно относятся те, кто посвятил себя благородным занятиям словесностью и другим наукам, полезным роду человеческому.

XI. И земледельцев

Затем необходимо также щадить земледельцев, что предписывают и каноны. Диодор Сицилийский сообщает с похвалой об индусах: «В сражениях враги взаимно избивают друг друга, но они оставляют в неприкосновенности земледельцев, как полезных для всех» («Библиотека», кн. II). О древних коринфянах и мегарянах Плутарх пишет: «Никто из них не причинял зла земледельцам». И Кир повелел объявить царю ассириян о том, «что он готов земледельцев оставить в покое и неприкосновенности» (Ксенофонт, «О воспитании Кира», кн. V). О Велисарии Свидас сообщает: «Он настолько щадил земледельцев и настолько заботился о них, что под его командованием никогда никому из них не было причинено насилие».

XII. Торговцев и тому подобных

Канон добавляет торговцев, что нужно распространять не только на тех, кто временно пребывает в неприятельской стране, но и на постоянных подданных; ибо и их образ жизни чужд войне.

Под это название подходят также прочие мастера и искусники, промысел которых предпочитает мир войне.

XIII. Пленных

1. Касаясь вопроса о тех, кто вел войны, мы уже раньше привели изречение Пирра из Сенеки о том, что совесть, то есть уважение к справедливости, воспрещает нам лишать жизни пленных. Мы привели сходное мнение Александра, в котором он объединяет пленных и женщин. Сюда же относится следующее место у Августина: «Не воля, а необходимость уничтожает сражающегося врага[1402]. Подобно тому как сражающемуся и сопротивляющемуся воздается насилие за насилие, так побежденному или взятому в плен оказывается милосердие, в особенности поскольку нет опасения нарушения им мира» (Посл. I, «К Бонифацию»), Ксенофонт об Агесилае говорит: «Он внушал солдатам не наказывать взятых в плен как виновных, а охранять их как людей». У Диодора Силицийского мы читаем: «Все греки нападают на обороняющихся и щадят покорившихся» (кн. XIII). По мнению того же автора, македоняне под властью Александра «поступали суровее с фивянами, нежели то дозволял закон войны» (кн. XVII).

2. Саллюстий в «Югуртинской войне», сообщив об умерщвлении юношей после их сдачи, называет такой поступок противным праву войны; это должно толковать в смысле противоречия природе справедливости и обычаям тех, кто отличается человечностью. У Лактанция есть изречение: «Побежденным оказывается пощада, и посреди боев уместно милосердие» (кн. V). Тацит восхваляет флавианских вождей Антония Прима и Вара за то, что вне сражений они не проявляли жестокости против кого-либо («История», кн. IV). Аристид говорит: «Человеку нашего образа мыслей свойственно сопротивляющихся принуждать оружием, с поверженными же обходиться с большей мягкостью» («О мире», II).

3. По поводу пленных пророк Елисей так обращается к царю Самарии: «Неужели ты пленных умертвишь