— Я тебе никакая не кузина, — отрезала Анна. — Ты замужем за кузеном моего мужа, на этом наши с тобой отношения начинаются и здесь же заканчиваются.

— В чем проблема, Анна? — сказал Синклер.

— Проблема в том, что вы взяли всех наших слуг, не удосужившись даже произнести что-нибудь вроде «пожалуйста» или «спасибо». Кем вы себя вообще считаете?

— Думаю, ты сама выяснишь, что разрешение взять их дал мне Эдвард, — сказал Синклер.

— Нет, он этого не делал! — с вызовом бросила ему Анна.

— Прости, не понял? — Глаза Синклера блеснули угрожающе.

— Эдвард не мог позволить тебе увести всех наших слуг до единого, оставив дом совершенно без присмотра, да еще и не сообщить об этом мне.

— Называя меня лжецом, ты наносишь мне серьезное оскорбление. — Голос Синклера звучал тихо, но твердо.

— Ты тоже сильно обидел меня, Синклер. И больше не бери моих слуг без моего ясно выраженного разрешения… Бартон!

В дверях появился дворецкий:

— Да, миледи.

— Бартон, вы и все остальные слуги немедленно возвращаетесь к выполнению своих обязанностей в Большом Доме.

— Да, миледи, — кивнул Бартон.

— Нет, Бартон! — Голос у Синклера был громкий и сильный. — Оставайтесь здесь и выполняйте работу, которую поручила вам миссис Армстронг.

Анна смотрела на Синклера, не веря своим ушам.

— Синклер! Это моя прислуга. И ты не можешь отменять мои приказания!

— Могу и сделаю это! Бартон и все остальные слуги останутся на своих постах здесь, — медленно произнес Синклер, сверля Анну взглядом своих черных глаз.

Анне стало страшно, но она твердо решила этого не показывать.

Все слуги теперь нервно переводили взгляд с нее на Синклера и обратно.

— Бартон, я не собираюсь повторять. Делайте то, что я вам сказала. Возвращайтесь в наш дом, — настойчиво заявила Анна, не сводя глаз с Синклера.

— Очень хорошо, мадам, — сказал Бартон.

Он щелкнул пальцами, и все слуги тут же бросили свои занятия и быстро вышли из комнаты. Бартон шел замыкающим. Анна слышала, как он в холле давал распоряжения всем остальным. Она почувствовала, как ее охватывает волна облегчения. На мгновение она засомневалась, что он выполнит ее приказ.

— Как ты смеешь врываться в мой дом и командовать здесь! — сердито прорычал Синклер.

— Твой дом? А я думала, ты в курсе, что Хантерс-фарм принадлежит моему мужу. Так что это наш дом. И это были наши слуги. — Она взяла вилку со стола. — А это столовое серебро, позаимствованное из нашей столовой, и снова без разрешения. И можно не сомневаться, что еда, которую наша повариха готовила для вашего уважаемого гостя, также прибыла сюда из наших кладовок!

— Ну и что из того? — спросил Синклер. — Эдвард не возражает.

— Что ж, зато возражаю я! И меня нельзя так неуважительно сбрасывать со счетов.

Синклер наклонился к ней, глаза его блестели.

— Эдвард ни в чем не откажет своему наследнику.

— Своему наследнику? — опешила Анна.

— Я наследник Эдварда, а после меня — мой сын… при отсутствии у Эдварда собственных детей.

— Ну, это мы еще посмотрим! — решительно сказала Анна.

— Таков естественный порядок преемственности, — сказала Диана; говорила она спокойно, хорошо контролируя себя. — Если с Эдвардом что-то случится, следующим идет Синклер. А после него — наш Гарри.

— Вы очень самонадеянны! — сказала Анна, часто моргая, чтобы скрыть слезы.

— Нет, я не самонадеянный. Это называется иначе — презумптивный, — сказал Синклер. — Потому что, если у вас с Эдвардом не будет сына, то есть наследника явного, презумптивным наследником буду я.

Анна направилась к выходу.

— О Синклер! — приторно-сладким голосом добавила Диана. — Мы должны быть к ней добрее и снисходительнее. Ведь это же не ее вина, что она… бесплодна.

Анна быстро вышла, напоследок несколько раз часто моргнув. Уже на улице она слышала, как Синклер и Диана демонстративно смеются у нее за спиной. Это был насмешливый, издевательский хохот.

Когда она стремительно садилась в карету, по щекам ее ручьем текли слезы.

— С вами все в порядке, леди Анна? — озабоченно спросил ее Шон.

— Поезжай скорее домой, — умоляющим тоном сказала она, закрывая лицо ладонями.

Вернувшись, Анна прямиком ушла в свою комнату и, упав на кровать, разрыдалась в голос. Сцена с Синклером и Дианой раз за разом прокручивалась у нее в голове. Она плакала, пока совсем не выбилась из сил, после чего заснула. Когда она проснулась, было уже темно, и она снова заплакала, только на этот раз уже потихоньку. Открылась дверь, и в комнату вошел Эдвард. Прежде чем присесть к ней на кровать, он осторожно обошел комнату, зажигая свечи.

— Не пытайся оправдывать их, Эдвард. С меня уже достаточно! — сквозь слезы сказала она.

— Я не собираюсь их защищать.

— Ты давал им разрешение увести всю нашу прислугу из дома ради какого-то их дурацкого званого ужина?

— Нет, разумеется, нет. Я не мог позволить бросить дом без присмотра подобным образом. И ты действительно имела право приказать всем вернуться.

— Да как они посмели! — Она села на кровати и заглянула ему в лицо. — Ты сам позволил им взять верх, Эдвард! Разве ты не видишь, что ты наделал? Это не может так продолжаться.

— Я строго поговорил с Синклером и сказал ему, что такое не должно повториться. Он заверил меня, что больше этого не будет.

— Они говорили со мной совершенно ужасно. Ты себе этого не представляешь. Я знаю, что он твой кузен, и не сомневаюсь, что он прекрасно управляет твоим поместьем. Но я очень хочу, чтобы их тут не было, Эдвард! Хочу, чтобы они выехали из Хантерс-фарм. Найди им какое-то место подальше от нашего поместья. Я просто не могу больше выносить их здесь!

— Я не могу этого сделать, дорогая.

— Но почему? — гневно спросила она.

В глазах его появилось выражение безысходности.

— Потому что Синклер — мой наследник. Синклер и его сын идут следующими по линии родства, если у нас с тобой не будет детей.

Анна уставилась на него неподвижным взглядом, а затем издала низкий звук, похожий на рычание раненого зверя, который исходил, казалось, откуда-то снизу, из ее живота.

— Ну почему это происходит с нами, Эдвард?

Он печально покачал головой:

— Не знаю.

— О, прости меня, Эдвард, мне так жаль! — Она прильнула к нему и крепко обняла.

— Собственно говоря, на прошлой неделе я встречался с нашими адвокатами, — сказал он, — желая уточнить, все ли в порядке с юридической точки зрения, чтобы поместье и титул перешли к Синклеру и его сыну в случае, если со мной что-то случится.