его по записи с регистратора, которую командир Брод, ваш представитель, запустил в ангаре… Я тогда не вспомнил, но подумал, что видел где-то это лицо. А когда недавно сдавал такси-шаттл на диагностику, то вспомнил… Я временно работал на такси. Меня начальство послало… Ну, там с ИИ проблемы начались… Как только узнал его — сразу к вам!

— Почему ко мне? Почему не к Николь? — удивился Саймон. — Она курирует все вопросы с альхонцами.

Стэйж улыбнулся и наконец взял стакан и отпил из него.

— Э, не… Мне уже за 40, сэр. Я — инженер коммунальных сетей со стажем, много общаюсь по работе и неплохо разбираюсь в людях. С бунтом ИИ работенки прибавилось конечно, но не надолго… Моя память и чуйка меня не подводят…

— Не понимаю… Что не так с Николь? — снова удивился Саймон.

— Не-не… Я не хочу ничего дурного сказать в ее адрес, сэр. Но она была как-то уж сильно против того, чтоб мы посмотрели эту весьма увлекательную запись до конца. Думаю, даже ваш заместитель Брод этому не мало удивился.

— Так-так… Допустим… И что там на записи?

— А там, сэр, капитан Монсе помогал каким-то призракам атаковать стражей свободы! … Я знаю на каком корабле он прилетел. Это транспортное судно класса «Ковчег».

Тут уж Саймон растерялся. Гость нес какую-то ерунду про призраков с капитаном во главе. Он поморщил лоб, недоверчиво поглядывая на Стэйжа.

— Сэр, вы мне не верите? … Пригласите свою помощницу Николь и спросите ее про запись… Я уверен, что там есть ответ на вопрос, каким образом они сбежали с Альхона.

Саймон вздохнул как-то даже грустно. Ему стало досадно от того, что эта ниточка, как он думал, тоже привела в никуда.

— Не важно как… «Луч надежды» был уничтожен со всеми беглецами и со всеми уликами и свидетелями — вздохнул Саймон, решив для себя окончательно, что перед ним лишь очередной тупик в расследовании.

Однако его гость, дослушав, снова улыбнулся. Саймон смотрел на его улыбчивое поросшее щетиной лицо, растрепанные местами слипшиеся каштановые волосы и не понимал такого самодовольства.

— Сэр, пообещайте, что примите меня в отряд… Я тогда очень хотел, но меня Брод не включил из-за отсутствия боевых навыков… У меня хорошая память и чуйка, сэр.

— Что!? — удивился и рассмеялся уже сам Саймон. — Ну, ты чудак-человек! … В этом нет нужды, потому что у каждого есть собственный нейро-прибор и ИИ для запоминания.

Однако Стэйж даже не думал расстраиваться. Он все так же улыбался. Его небольшие колкие голубые глаза-бусинки, казалось, смеялись над недогадливым главкомом. Саймону стало даже немного неуютно.

— Ладно… Удиви меня! — он скрестил руки на груди и откинулся на кресле.

— Сэр, это ж просто… Если Мекелдоно Монсе сбежал с этими призраками на корабле, а вы его уничтожили, то откуда тогда запись?

Саймон совсем растерялся. Его угнетало некое поганое чувство внутри, что он слишком туп, чтоб понять нечто важное, что пытался донести до него этот таксист. «Эх, Брод, тебя иногда ну очень не хватает! Почему мне не рассказал про запись!».

— Если «Луч надежды» уничтожили со всеми беглецами на борту, откуда робот? — не унимался гость, наводя Саймона на раздумья снова и снова.

— Откуда робот? … Бросили его, наверное. Зачем тащить с собой… Вот тебе и записи регистратора! — отмахнулся Саймон.

— Сэр, робота не нашли нигде, а его купила потом Аманда у того самого Мекелдоно Монсе… Об этом все местные знают… Этот капитан снова прилетал сюда, но под другим именем. Иначе как бы он пролетел через блокаду, а? … Я знаю Аманду, сэр. Она из инженерной службы путей и сообщений. Это ее супруг Эбигейл Эш сжег пустой «Луч надежды»!

— Пустой!? — Саймон от удивления даже рот открыл. «Эх! Вот бы еще и доказать это!».

— Ну, конечно, сэр! … Этот Монсе и вывез их на своем «Ковчеге»! … С «Лучом надежды» нас всех тогда развели!

И тут до Саймона дошло. «Вот оно что!». Его лицо прямо просияло. Внезапно открылся такой долгожданный просвет в деле с «Лучом надежды». Он так же вспомнил, что Брод начал самовольничать и комплектовать отряд по-своему, включая подбор техники и амуниции.

— Сэр, поговорите с Николь… Уверен, она все знает.

«Вот это поворот! Мой собственный помощник знает по делу и молчит!». В слух же Саймон сказал:

— Хорошо, Стэйж. Признаю, ты меня удивил… Включу тебя в отряд. Николь оформит.

Саймон встал, сделал кое-какие распоряжения ИИ и предложил Стэйжу расположиться в каюте и дождаться прибытия Николь для более детального разбора. Сам Саймон, проводив гостя, вызвал ее по связи, но она была вне доступа. Тогда он оставил ей сообщение:

— Николь, это Саймон… Ты уже в пути? Сразу зайди ко мне на мостик. Буду ждать тебя там… Не забудь про карту мониторинговых зон Патруля до Фобии и дата-кристалл с регистратора «Стража» … Конец связи.

Карлеон Фьюри

Главком Звездного Патруля был злопамятным человеком. Обида, нанесенная ему молодым «выскочкой» и «недоучкой» Саймоном Белом там на Альхене, поселилась глубоко в его сердце. Она врем от времени прорывалась и требовала к себе внимания. Карлеон в такие минуты был чернее ночи. Имя его злейшего врага, услышанное хоть где и хоть в каком контексте, тут же возбуждало кровь. Однако Карлеон был весьма скрытен и стрессоусточив. Служба в Патруле закалила его. Он прошел суровый отбор еще тогда, когда его отец не был повернут на благоденствии своих чад. Карлеона Адриан никогда не баловал, но был с ним часто крайне суров и несдержан. Младших близнецов Артура и Астерию он покрывал и оберегал, потому что так делал отец. Слово Адриана для него было непреложным законом и сигналом к действию. Отец оставался для него непогрешимым даже, когда убедил выбрать ту самую провальную тактику палача против заведомо более сильного противника. Карлеону тогда это стоило позорной потери флагманского крейсера Патруля «Примула», но он даже в мыслях не усомнился в приказах и наставлениях отца.

Карлеон Фьюри шел вдоль коридора корпуса департамента ОВБ туда, где его ждали. Адриан несомненно уже был информирован об успехе «радио-игры», устроенной спец-отделом против Саймона Бела. Однако Карлеон спешил сообщить ему об этом лично. Он прибавил шаг. Его сердце разрывалось от эмоций, от предвкушения грядущей мести за столь унизительное поражение на Альхене. Сколько доморощенные эксперты из пула Патруля не пытались убедить Карлеона, что битва закончилась не поражением, а тактическим отходом, он внутри себя, глубоко в сердце знал, чувствовал, как это видит большинство населения Сектора, и не верил. Позор,