– Чистая правда, – сказал Кэш. – Ни слова лжи. Дальше?

– «Что значит для вас любовь чудиков всего мира?» – прочитал Сэм. – Твой ответ: «Не знаю, как описать. Ведь мы становимся актерами именно затем, чтобы развлечь людей и подарить им немного отдыха от реальности, верно? Я бы сказал, это придает мне уверенности в себе, но на самом деле даже больше – любовь поклонников дарит мне смысл в жизни, и я очень это ценю».

– И снова правда на все сто. Дальше?

– «Чем планируете заняться теперь?» – прочитал Сэм. – Ответ: «Сейчас я заканчиваю работу над девятым сезоном «Чудо-ребят», а в планах на хиатус у меня несколько фильмов и, возможно, даже пьеса на Вест-Энде».

– Откровенное вранье, – ответил Кэш. – Ни одного проекта у меня на хиатус в планах не было. Нужно просто втирать людям всю эту ерунду, чтобы никто не решил, что ты скоро выйдешь в тираж – иначе смерть карьере. Даже если всем очевидно, что больше ничем, кроме нынешнего сериала, ты никогда заниматься не будешь, нельзя это признавать.

– Но ты ведь не только в «Чудо-ребятах» снимался, – возразил Джоуи. – Был еще тот независимый фильм, «Счастливчик», про слепоглухого солдата, который лишился ноги на Второй мировой.

Кэш изумился до глубины души.

– Вы это смотрели?

– В первую же ночь проката, – сказал Тофер. – Пришлось ехать в Мичиган в не самый дружелюбный район, но фильм мы увидели.

Актер был тронут и даже улыбнулся краем рта, но всего на секунду.

– Больше никто не смотрел, – мрачно сказал он. – Критики в пух и прах его разнесли, но, наверное, они просто до сих пор бесятся, что «Чудо-ребята» стали хитом, вот и отрываются на мне. Забавно даже, как иногда в рецензиях поливают фильмы грязью, но ни слова не говорят ни про сюжет, ни про персонажей. В общем, больше меня точно ни в какие фильмы не возьмут. Давай еще, Сэм, это даже весело!

Кэш выбросил окурок в окно и разлегся на чемоданах, заложив руки за голову.

– «Дэмиен Циммер утверждает, что актеры и создатели сериала – одна большая семья. Вы с этим согласны?» – прочитал Сэм. – Твой ответ: «Конечно». И все.

Кэш застонал.

– Циммер меня с первого дня ненавидит. Стоит кому-нибудь меня похвалить, он тут же в сценарии кладет меня в кому или придумывает еще какую-нибудь жуть в наказание. Когда меня сняли на обложку «TV Guide», он прописал мне опасный трюк, и я сломал лодыжку. А когда я взял награду «People's Choice», он на двенадцать серий меня в кому положил. И это еще не всё. Дальше?

– «Ваш коллега Тоби Реймос недавно получил роль в крупной франшизе. Вы завидуете его успеху?» – прочитал Сэм. – Твой ответ: «Нисколько. Когда мой друг снимается в крупном фильме, это всего лишь значит, что я смогу сходить на крупную премьеру и поддержать его».

– Да завидовал я, конечно, – признался Кэш. – Но Тоби действительно была нужна эта роль, чтобы поднять самооценку. Мы тесно дружили, пока «Us Weekly» не устроил опрос о том, кто из нас сексуальнее. Не знаю почему, но я победил, и Тоби это не понравилось. Он стал тягать штанги, принимать стероиды, и в конце концов наша дружба съежилась и усохла, как его яйца.

– «Правдивы ли слухи о том, что вас с Эми Эванс связывает нечто большее, чем просто дружба?» – прочитал Сэм. – Твой ответ: «Нет. Этот слух распустили поклонники отношений наших персонажей. Но я рад, что сериал настолько важен для них».

Мо так распереживалась в ожидании ответа, что привстала на сиденье, как щеночек, просящий лакомство.

– Если Эми Эванс в кого и влюблена, то только в саму себя, – сказал Кэш. – А вот девушек, что у меня были, всегда преследовали и оскорбляли чудики, не желающие понимать, что наш сериал – не документалка. Например, последняя моя девушка бросила меня после того, как получила по почте посылку с волосами. Там было еще письмецо: «Мы знаем, что у Эми и Кэша любовь. Не смей им мешать, или кроме таких вот волос от тебя больше ничего не останется! С уважением, консиканцы». Полиция нашла отправителя – это была группка четырнадцатилеток из Канады.

Мо кашлянула.

– Между прочим, именно поэтому шипперы и переименовались в персиконцев, – сказала она, обращаясь к машине. – Консиканцы заработали фандому нехорошую репутацию… ну я так слышала.

Кэш с подозрением посмотрел на нее поверх очков.

– Ясно… – сказал он. – Дай угадаю – ты из них, да?

Мо покачала головой, но ее выдавал румянец на щеках.

– Ой, прекрати, Мо, – сказал Джоуи. – У тебя кота Персиконом зовут. И ты только про отношения Конфузера и Персико пишешь.

– Пишешь? – удивился Кэш. – В смысле фанфики?

– Ну да, да, я персиконец, виновата, – призналась Мо. – Но в свою защиту скажу, что сегодняшние события безумнее всяких фанфиков.

– Безумнее фанфиков нет ничего, – сказал Кэш с видом бывалого моряка, рассказывающего о встрече с ужасным морским чудовищем. – Ладно, хватит, пожалуй. Надеюсь, я не испортил вам сериал. Но в конце концов, взросление штука такая – становишься старше и понимаешь, что ничего святого в этом мире нет.

Вид у Тофера, Сэма, Джоуи и Мо был совершенно разбитый. Может, поездка по стране с любимым актером окажется совсем не такой веселой, как они ожидали?

Прошло всего двадцать минут, а Тофер уже жалел, что пригласил его.

– Вы не поверите, как здорово наконец поговорить с кем-то начистоту. – Кэш широко улыбнулся. – Все это вранье очень выматывает, а я ведь говорю неправду только когда приходится. Представить не могу, каково людям, которые постоянно живут во лжи и скрывают правду от друзей и семьи.

Сэм и Джоуи одновременно притихли и молча уставились в окно, хотя друг друга не заметили. Они прекрасно знали, каково это, и не хотели, чтобы кто-то их разоблачил.

– Уф, я замотался как религиозный активист в Лас-Вегасе. – Кэш зевнул. – Отдохну немного. Разбудите меня, когда будет обед? Я бы будильник поставил, но на прошлой неделе где-то потерял телефон.

– Конечно, – согласился Тофер.

Кэш устроился поудобнее, но вдруг резко сел обратно, будто вспомнил что-то важное.

– Кстати, я выдумал половину той чуши, что вам сейчас наговорил, но думаю, суть вы все равно уловили. Увидимся в обед!

Живописные пригороды Чикаго за окном микроавтобуса «Шевроле» сменились на огромные кукурузные поля южного Иллинойса. Поля были очень красивы и мерно покачивались под легким летним ветерком, но бодрствующие пассажиры боялись заикнуться об этом и разбудить Кэша Картера – тогда пришлось бы выслушивать очередную лекцию на тему «правдосрама».

Спал только Кэш, но от его храпа мучились все. Он храпел, как полярный медведь, и дергался, как кокаинщик с посттравматическим синдромом. Друзья не представляли, как подобное вообще можно назвать «отдыхом». Джоуи не выпускал из руки связку ключей с монограммой Христа на случай, если из Кэша придется изгонять демонов.