Тофер припарковался у холма, но никаких других посетителей вокруг не было. Вместе с Кэшем друзья выбрались из машины, пару минут поразглядывали достопримечательность и направились к ней.

– Скукота, – сказала Мо.

Первый пункт поездки оказался сущим разочарованием. Тут и там клубок расплавился от солнца, яркие цветные ленты со временем поблекли и посерели. В площадке не хватало досок, а остальным полакомились термиты.

– Даже я такую рухлядь исправить не смогу, – сказал Сэм.

– Может, вблизи он лучше выглядит, – предположил Тофер, снова чувствуя себя виноватым.

Они забрались на холм, но стало только хуже. Площадка была разрисована граффити, а между лентами свили гнезда птицы.

– На фотках в интернете выглядело гораздо круче, – сказал Сэм. – Впрочем, их ведь в сороковых годах делали.

– Какого века? – фыркнула Мо.

– Но ведь это все равно памятник, – сказал Тофер. – Мы сможем рассказать внукам, что видели самый большой в мире резиновый клубок. Здорово же, да?

Только Кэшу хватило смелости забраться по ступеням и пройтись по площадке. Похоже, он увидел в клубке нечто, чего остальные не понимали.

– А я ему сочувствую, – сказал Кэш. – Эта штука всю жизнь у других на виду, десятилетие за десятилетием развлекала и радовала семьи, и вот теперь она доживает свой век в птичьем дерьме и воняет дохлятиной. Напоминает мне одну знакомую актрису.

– Как думаете, он прыгает? – спросил Джоуи.

Кэш пожал плечами.

– Сейчас и выясним.

Он повис на перилах и со всей силы пнул огромный мяч обеими ногами. Площадка сотряслась, со всех сторон от нее стали отваливаться доски.

– А может, не будем портить общественное достояние? – попросил Сэм. – Кое-кто тут подал заявку на стипендию, в которой явно откажут, если нас арестуют.

– Да он все равно застрял, – сказал Кэш и перестал мучить памятник. – Тоска зеленая. Давайте отсюда выбираться. Если сейчас уедем, может, еще успеем не выбиться из расписания.

Путешественники начали спускаться по холму обратно к микроавтобусу, но остановились, услышав позади треск и щелканье. Они обернулись к клубку и увидели, как смотровая площадка вокруг него начинает ломаться и рушиться.

– Плохо дело, – сказала Мо.

Самый большой в мире резиновый клубок закачался и вырвался на свободу. Огромный мяч медленно выкатился из-под деревянных обломков и помчался вниз по холму прямо к недавним посетителям.

– БЕЖИМ! – заорал Тофер.

Они бросились к микроавтобусу и быстро запрыгнули внутрь. Тофер повернул зажигание, но двигатель не издал ни звука.

– Почему машина не заводится? – завопил Сэм.

– Потому что с первого раз она не заводится никогда! – напомнил Тофер и попытался снова.

Поначалу огромный клубок из резиновых лент двигался довольно неторопливо, но с каждой секундой набирал скорость, грозя обрушиться с холма резиновой лавиной.

– Скорей! Он уже близко! – закричала Мо.

– Еще секунду! – ответил Тофер.

– Нет у нас секунды! – завопил Джоуи.

Наконец двигатель взревел. Тофер врубил задний ход и вдавил педаль газа. Машина рванула назад прежде, чем памятник успел ее раздавить. Пассажиры радостно загикали, но беда еще не миновала.

– Он все еще катится на нас! – закричал Сэм.

– Совсем как в «Индиане Джонсе»! – расхохотался Кэш.

Огромный клубок, как в пинболе, отталкивался от забора и преследовал микроавтобус по грунтовой дороге, будто Годзилла. Все кричали, кроме Кэша, который во все горло пел музыкальную тему «Индианы Джонса». Когда Тофер уже решил, что им точно крышка, машина доехала до конца грунтовой дороги, и он смог-таки свернуть с пути обезумевшего памятника.

Самый большой в мире резиновый клубок ускакал за горизонт, как освобожденный из неволи олень.

Тофер, Джоуи, Сэм и Мо молчали, приходя в себя. Они вспотели и запыхались – перед их глазами мигом пролетела вся их жизнь. Кэш истерически и крайне неуместно расхохотался.

– Что смешного? – рявкнул Джоуи. – Ты нас чуть не угробил!

– Прости, – хихикнул актер. – Но, по крайней мере, теперь мы точно знаем, прыгает он или нет.

В тридцать пять минут седьмого воскресным вечером Тофер, Джоуи, Сэм и Мо любовались выставками музея Льюиса и Кларка в самом центре Сент-Луиса. В музее оказалось скучновато, а экспонаты не помешало бы отреставрировать, но компания не жаловалась. Чудом пережив встречу с самым большим в мире резиновым клубком, в серых залах музея они наконец смогли отдохнуть и прийти в себя.

Кэша они высадили у кофейни заранее, чтобы он мог поискать, чем бы «веселым» заняться позже (и друзья страшились всего, что он мог предложить). Путешествие с актером из мечты наяву все больше превращалось в детский сад, и потому они рады были наконец насладиться покоем.

– «Сакагавея происходила из индейского племени шошонов-лемхи», – прочитала Мо в буклете, который им дали на входе. – «Она сыграла важную роль в исследовании Льюисом и Кларком земель, приобретенных в результате Луизианской покупки, провела первопроходцев от Южной Дакоты до Тихого океана и помогала им общаться с другими представителями индейских племен».

Друзья оглядели дешевенькую панораму первой встречи исследователей с их прославленным гидом. Льюис и Кларк были красивыми манекенами со светлыми волосами и голубыми глазами, и из-под одежды у них виднелись рельефные торсы. Сакагавея была слегка пугающей восковой фигурой с разболтавшимся глазом, раздавленным носом и кривой головой. Она больше походила на реквизит для Хэллоуина, чем на национальное достояние.

– Как всегда, – сказал Сэм. – Большую часть работы выполнила она, а музей назвали в честь парней. Почему нет университета Сакагавеи, или библиотеки, или школы?

– Потому что белые даже имени ее выговорить не смогут, – сказал Тофер.

Они услышали шум в другом конце музея и увидели у входа Кэша. Он пытался купить билет, но кассир его узнала и так удивилась, что забыла, как работает кассовый аппарат. Оправившись от шока, она продала Кэшу билет, и он весело побежал к спутникам.

– Ребят, я придумал нам отличное занятие на вечер, – похвастался он. – Купил билеты на концерт «Аборта Розмари»! Они в Сент-Луисе только на одну ночь! Все билеты раскупили, но я отыскал парня на «Крейгслисте», и у него нашлись еще.

– «Аборт Розмари»? – переспросила Мо. Воображение беспощадно подсунуло ей неблаговидную картину. – Даже спрашивать страшно.

– Это всего лишь самая клевая, хипповая и трендовая рок-группа на Среднем Западе, – объяснил Кэш.

– Это оксюморон такой? – уточнил Джоуи.