— В той же степени естественная, что и города вроде Холинара. Или ты забыла мою демонстрацию?

— Нет. Но почему ты не использовал это место в качестве одного из своих примеров?

— Нам еще не удалось разыскать правильный песочный узор, — признался он. — Но мы уверены, что Всемогущий сам сотворил это место, как и города.

— А что ты скажешь про Певцов зари? — спросила Шаллан.

— При чем тут они?

— Может, это их рук дело?

Кабзал хмыкнул. Они как раз подходили к подъемнику.

— Это не похоже на то, что делали Певцы зари. Они были целителями, добрыми спренами, которых Всемогущий послал заботиться о людях, когда нас вынудили покинуть Чертоги Спокойствия.

— Вроде как противоположность Приносящим пустоту.

— Можно сказать и так.

— Опустите нас на два уровня, — велела девушка паршунам.

Прислужники начали опускать платформу. Блоки заскрипели, доски под ногами затряслись.

— Если ты думаешь, что сможешь отвлечь меня этой болтовней, — заметил Кабзал, складывая руки на груди и прислоняясь к перилам, — то ничего не получится. Я сидел там наверху под неодоб­рительным взглядом твоей хозяйки больше часа, и да будет мне позволено заявить, что это был весьма неприятный опыт. Думаю, она знает, что я не собираюсь отказываться от желания обратить ее.

— Разумеется, знает. Она ведь Ясна. И знает почти все.

— Кроме того, что именно изучает здесь.

— Приносящих пустоту, — сказала Шаллан. — Их и изучает.

Он нахмурился. Через некоторое время платформа остановилась на нужном уровне.

— Приносящих пустоту? — переспросил ревнитель с любопытством.

Девушка ожидала презрения или снисходительного смеха. «Нет, он ревнитель и верит в них».

— Что они такое? — спросила она, сходя с платформы.

Недалеко внизу огромная пещера сходилась в точку. Там поместили большой заряженный бриллиант, отмечающий надир3.

— Мы не любим об этом говорить, — бросил Кабзал, присоединяясь к ней.

— Почему? Ты же ревнитель. Это часть твоей религии.

— Непопулярная часть. Люди предпочитают слушать про Де­сять божественных атрибутов или Десять человеческих пороков. Мы потакаем им, потому что сами любим эти истории далекого прошлого.

— Потому что... — начала Шаллан, понуждая его не останавливаться.

— Потому что, — продолжил он со вздохом, — есть на нашей совести пятно. Ордена по своей сути — все тот же классический воринизм. То есть позор за Иерократию и падение Сияющих отступников­ несем мы.

Он поднял свой темно-синий фонарь. Девушка шла рядом, сгорая от любопытства, но не перебивая.

— Мы верим, что Приносящие пустоту были на самом деле. Настоящее бедствие или чума. Они сотню раз обрушивались на челове­чество. Сначала изгнали из Чертогов Спокойствия, потом попытались уничтожить здесь, в Рошаре. Эти существа не были просто спренами, что прятались под камнями, а потом выбирались, чтобы украсть чью-то стирку. Они были тварями, наделенными жуткой раз­рушительной силой, выпестованными в Преисподней, сотворенными из ненависти.

— Кем? — спросила Шаллан.

— Что?

— Кто их создал? Я хочу сказать, Всемогущий вряд ли «сотворил бы что-то из ненависти». Так что за сила породила их?

— У всего есть противоположность. Всемогущий — воплощение добра. Чтобы уравновесить Его доброту, космеру были нужны Приносящие пустоту, как Его противоположность.

— Значит, чем больше добра творил Всемогущий, тем больше зла Он создавал в качестве побочного эффекта? Есть ли вообще смысл творить добро, если тем самым ты просто умножаешь зло?

— Вижу, Ясна продолжает обучать тебя философии.

— Это не философия, — возразила Шаллан. — Обычная логика.

Он вздохнул:

— Не думаю, что тебе захочется уходить в такие дебри теологии. Достаточно сказать, что безупречная доброта Всемогущего соз­дала Приносящих пустоту, но люди могут выбирать добро, не создавая зла, потому что они смертные и у них дуальная природа. Потому един­ственный способ сделать так, чтобы в космере стало больше доб­ра, — создавать его руками людей, и тогда оно, возможно, перевесит зло.

— Ладно, но на такое объяснение природы Приносящих пустоту я не куплюсь.

— Я думал, ты верующая.

— Так и есть. Но то, что я чту Всемогущего, не означает, что я приму любое объяснение. Это религия, да, но она обязана быть понятной.

— Разве не ты мне как-то сказала, что сама себя не понимаешь?

— Ну-у да.

— И теперь ты хочешь понять истинный замысел Всемогущего?

Она поджала губы:

— Ладно, хорошо. Но я все-таки хочу больше узнать про Приносящих пустоту.

Он пожал плечами и вошел следом за нею в архивную комнату, где стояло множество стеллажей с книгами.

— Шаллан, я объяснил тебе основное. Приносящие пустоту были воплощением зла. Мы отразили их натиск девяносто и девять раз, возглавляемые Вестниками и их избранными рыцарями — десятью орденами, которые мы называем Сияющими рыцарями. В кон­це концов пришло Последнее опустошение, Ахаритиам. Приносящих пустоту отбросили обратно, в Чертоги Спокойствия. Вестники отправились следом, чтобы изгнать их с небес, и Эпоха Вестников в Рошаре подошла к концу. Человечество вошло в Эру одиночества. Современную эру.

— Но почему сведения обо всем, что было до этого, такие обрывочные?

— Потому что это было тысячи и тысячи лет назад. До историче­ских хроник, даже до того, как люди научились ковать сталь. Нам да­ли осколочные клинки, потому что иначе мы бы сражались с Приносящими пустоту при помощи дубин.

— И все-таки у нас были Серебряные королевства и Сияющие рыцари.

— Их основали и возглавили сами Вестники.

Шаллан, хмурясь, начала отсчитывать ряды стеллажей. Остановилась возле нужного, передала фонарь Кабзалу и, пройдя вдоль шкафа, отыскала биографию на полке. Кабзал следовал за нею, держа оба фонаря повыше.

— Что-то тут упущено, — пробормотала Шаллан. — Иначе Ясна бы так не старалась.

— Я могу тебе сказать, почему она это делает.

Девушка уставилась на него.

— Разве ты не видишь? — спросил он. — Принцесса пытается доказать, что Приносящих пустоту никогда не существовало. Она хочет продемонстрировать, что это все выдумки Сияющих. — Кабзал обогнал ее и развернулся так, что они оказались лицом к лицу; в сфере фонарей, что отражался от книг с обеих сторон, он казался бледным. — Она хочет раз и навсегда доказать, что обители — и воринизм — одна большая подделка. Вот в чем все дело.