– Ты думаешь, это из-за меня?

Линнея тут же покачала головой. Она рассказала Натаниэлю об этом не для того, чтобы он винил во всем себя. Дело было не в нем. Девушка облизнула губы и продолжила:

– Я говорила об этом с Малией. Она считает, что эти восстания направлены не против одного человека, а против всех нас. Против всех Божьих детей.

Натаниэль молчал; он, казалось обдумывал слова жрицы. Потом Сын Солнца остановился:

– Почему же Миро или кто-то из лордов не говорили мне об этом?

Малия и Линнея задавали себе тот же вопрос, но так и не смогли найти правдоподобного объяснения. Обе они придерживались мнения, что Натаниэль как будущий король должен был знать об угрозах, направленных против его страны. Но, помимо этого, девушки подозревали, что таким образом его хотели защитить и оградить. Натаниэль занимал свою должность всего менее двух месяцев, и было бы чрезмерно сейчас ставить его перед подобными фактами.

– Я не знаю. – Линнея лишь пожала плечами.

– Сегодня вечером я поговорю с лордом Халидом. Я не ребенок, которого нужно ограждать от неприятностей. – Его голос был холоден и в то же время источал неприкрытую решимость.

– Уверена, у них имелись свои причины не говорить тебе об этом. Не обижайся на них, прошу тебя.

И Линнея успокаивающе дотронулась рукой до плеча Натаниэля. И тут же девушка ощутила все чувства будущего короля. Дар жрицы показал ей все. Его сомнения, гнев, разочарование. Но там было нечто гораздо большее. Чтобы сдержать натиск чувств, Линнея отдернула руку.

Натаниэль смотрел на нее своими зелеными глазами и ждал, что она что-нибудь скажет, но Линнея не произнесла ни слова. Девушка не имела права спрашивать о его чувствах и была благодарна Натаниэлю, когда тот сменил тему.

– Когда ты говорила об этом с Малией?

Вопрос несколько сбил ее с толку и вызвал раздражение, но Линнея не показала этого, легко улыбнувшись в ответ. Она обрадовалась, что Натаниэль больше не гневался.

– Не каждый из нас прятался в хижине во время недавней грозы. – Линнея подмигнула, надеясь поднять ему настроение. Но Нат лишь сконфуженно отвел взгляд в сторону. Предполагалось, что это будет шутка, и в то же время девушке хотелось узнать, что у Натаниэля происходит с Селестой. Однако ее фраза возымела не самые приятные последствия. – В чем дело? Я что-то не то сказала?

Жрица обеспокоенно посмотрела на избранного. Линнея предполагала, что они знали друг друга достаточно хорошо, чтобы обсуждать такие темы, но теперь испугалась того, что перешла черту. Девушка наблюдала, как Нат закусил губу и нервно провел рукой по волосам.

– Кажется, вчера я сделал что-то глупое.

Натаниэль поднял голову, и в его взгляде Линнея ясно прочла угрызения совести. Даже не используя свой дар напрямую, ей хорошо удавалось интерпретировать чувства других людей.

– Что произошло? – Линнея опустилась на одну из деревянных скамеек в саду и похлопала по месту рядом с собой. Вздохнув, Натаниэль сел рядом с ней.

– Если бы я только знал. – Он провел обеими руками по лицу, отчего Линнея улыбнулась.

– Как это?

– Ну, благодаря Каю и его вину я почти ничего не могу вспомнить, но, кажется, я говорил Селесте очень гадкие вещи.

Линнея нахмурилась. Она была не против помочь Натаниэлю. Ее беспокоило только то, что речь шла о другой девушке.

– Какие вещи?

Но Натаниэль лишь пожал плечами.

– Без понятия. У меня в голове остались какие-то смутные обрывки воспоминаний, но помню, что кричал на нее. Это я помню совершенно точно. Вот только что кричал – не знаю.

Воспоминания о прошлой ночи заставляли Натаниэля страдать, это Линнея видела абсолютно ясно. Девушка подавила желание утешить его прикосновением, потому что не хотела, чтобы чувства молодого человека снова нахлынули на нее.

– Ты пытался поговорить с ней об этом?

Натаниэль покачал головой.

– Что я должен был сказать? Прости за вчерашнее, даже если я не знаю, что именно сделал?

Линнея задумчиво покачивала головой. Она поняла, в чем состоит его дилемма, и теперь искала решение. Но в голову ничего не приходило.

– А почему ты вчера напился? Неужели тебе так не понравился праздник?

Натаниэль выглядел опустошенным.

– С моей стороны это было просто глупо. Больше я не хочу об этом говорить.

Линнея понимающе кивнула.

– Наверняка все было не так плохо, как ты думаешь. Попытайся подойти к ней и прояснить ситуацию.

Большего она ему посоветовать не могла. Жрица ведь не знала, как возникла это ссора и что именно Натаниэль сказал Селесте. В конце концов, очень может быть, что эта ссора ему просто приснилась…

– Ты ошибаешься. Если бы все было не так плохо, Янис сегодня утром не смотрел бы на меня так.

– Янис?

– Он находился там вчера.

– И как он на тебя смотрел?

– Взглядом, полным разочарования.

Натаниэль устало вздохнул. Линнея отвернулась, обдумывая его слова. Если Янис действительно бросал на Натаниэля разочарованные взгляды, то, должно быть, тот и впрямь сделал что-то плохое. Янис был слишком добр и застенчив, чтобы выражать свое мнение о собственном господине таким образом без всякой на то причины.

– Боюсь, я действительно причинил ей боль.

Простая фраза. Только шесть слов. И все же они ранили Линнею больше, чем она ожидала. А все из-за голоса, которым они были сказаны.

Слова Натаниэля, полные боли и сожаления, пронзили сердце девушки, словно стрелой. В горле у Линнеи пересохло. Жрица ощутила целую бурю эмоций, когда рука будущего короля коснулась ее кожи, но одно чувство ощущалось намного сильнее и отчетливей, чем все остальные. И оно не имело ничего общего с его гневом на лорда Халида, с его бессилием из-за восстаний или с тем, как Натаниэль стыдился своих поступков. Это была привязанность. Однако испытывал он ее совсем не к Линнее.

Тяжелая рука легла девушке на плечо, и Линнея посмотрела в знакомые зеленые глаза Натаниэля.

– Все в порядке?

Дочь Леса не заметила, что ее молчание длилось так долго, и, вероятно, все чувства были написаны у нее на лице. Линнея попыталась улыбнуться, но это ей не удалось.

– Ты ведь знаешь, что можешь поговорить со мной, правда?

Натаниэль откинулся на спинку скамьи и ободряюще посмотрел на Линнею. Та покачала головой:

– Не о чем тут говорить.

Даже сама Линнея слышала, как монотонно и обессиленно звучал ее голос, и девушка не удивилась, заметив, что Натаниэль приподнял бровь.

– Предположим, что я не обладаю даром чувствовать ложь. Но даже тогда я знал бы, что ты говоришь неправду. Ты, Линнея, никудышная лгунья. – Он мягко улыбнулся девушке, стараясь подбодрить ее. – Так что же происходит у тебя в душе?