Наставница утвердительно кивнула, а я шагнула к воде.

Волна коснулась пальцев ног и отбежала назад.

«Прохладная», — подумала я, вобрала побольше воздуха в легкие и двинулась вперед, осторожно ступая по камешкам. Погрузилась по пояс и выдохнула. Сердце прерывисто билось в груди. Признаться, было дико страшно.

Сквозь кристально чистую воду проглядывалось темное каменистое дно, над которым сновали мелкие серые рыбки. О природе Эльгота не знала почти ничего, все сведения, которыми на данный момент располагала, получила из небольших отрывков в книгах — вот и все.

Просто взять и поверить словам наставницы — женщины, с которой познакомилась каких-то пару часов назад, — было довольно трудно. Но мой здравый смысл шептал, что ничего плохого не произойдет. А еще где-то на закоулках сознания слышала тихое, успокаивающее рычание. И почему-то была уверена — то рычал мой дракон.

Опустила взгляд на руку и заметила мордочку лазурного змея, высунувшуюся из-под мокрого рукава сорочки. Значит, это точно он рокочет в моей голове. По-моему, ящер может считывать мои эмоции. Ну, спасибо и на этом. Теперь хоть не так одиноко в этом чуждом для меня мире. Присутствие невидимого друга действительно подбадривает.

Улыбнулась своему новому приятелю, услышала в ответ забавное урчание, после чего примяла вздувшуюся куполом сорочку, задержала дыхание и погрузилась в воду с головой.

Перед глазами одно за другим стали всплывать воспоминания из моей прошлой жизни. Те моменты, о которых сожалею по сей день и которые прячу под плотной пеленой в самой глубине души. Хранила эти постыдные секреты не только от других, но и сама пыталась их забыть. Однако не преуспела в этом, просто потому что не могла себя простить.

Вот перед мысленным взором возникла круглая, как колобок, учительница средних классов из моей школы. В памяти, будто на камне, были высечены все детали нашего с ней разговора.

Женщина пыталась что-то объяснить мне и в порыве педагогического энтузиазма невольно повысила голос, еще и наговорила кучу обидных слов. А я, обуреваемая жгучими эмоциями, накричала на нее в ответ, в красках описав, насколько невнятными и бесполезными были ее объяснения. Помню, как вспыхнуло лицо наставницы, а на мелкие поросячьи глазки набежали слезы.

После того инцидента она уволилась из школы, и я ее больше никогда не видела. Среди учащихся ходили слухи, что педагог, мол, впала в глубокую депрессию. А много позже узнала, что у женщины ушло несколько долгих лет на то, чтобы вылечиться и выкарабкаться со дна глубокой ямы.

Да, глупо полагать, что я единственная явилась причиной случившегося с учительницей, но все равно. Если б была поумнее и не повелась на мимолетную злость, вспыхнувшую бенгальским огнем, возможно, Алена Владимировна не упала бы так глубоко. До сих пор бы работала в школе… Кто знает?

Вот и я не знаю. Но чувство стыда за тот поступок по сей день отягощает душу.

На смену этому воспоминанию пришло другое, не менее неприятное. Потом еще одно, и еще… Я вновь как наяву проживала самые ужасные моменты своей жизни.

Казалось, прошла уже целая вечность, а озеро все не отпускало. Тянуло вниз, к самому дну. В груди пекло, словно там поселилось маленькое солнце. Кислород заканчивался, легкие сдавливало так, будто их перевязали жгутом.

Но с последним воспоминанием вода резко вытолкнула меня наружу, и я, как пучеглазая рыба, выброшенная на берег, принялась жадно глотать воздух. Дыхание постепенно выровнялось, пульс пришел в норму. Наконец выплыла из странного гипноза и возвратилась в реальность.

С берега на меня ошарашенно глядели юные девы и, как зайчата, уже все тряслись со страха.

Медленно выходила из озера и с каждым шагом ощущала, как от меня, словно чешуя, слой за слоем отваливается что-то тяжелое и падает в воду, бесшумно и не производя видимых всплесков.

А когда ступила на каменистый берег, ощутила себя легкой, как перышко. Казалось, сейчас подует ветерок и меня унесет высоко-высоко в небо.

Вряд ли озеро очистило меня от грехов, но от чувства вины точно избавило. Я будто заново родилась.

Леди Эгрет поспешила ко мне, протягивая полотенце:

— Это для волос, тело не вытирай! Вода должна остаться на коже, она тебя защитит.

Приняла подношение и недоуменно взглянула на наставницу.

— Просто доверься мне, потом спасибо скажешь, — пояснила та и направилась к остальным девушкам.

Проводила ее глазами и обернула полотенце вокруг головы. Интересно, другие советницы такие же загадочные, как наша?

Пока остальные девушки совершали свои омовения, я грелась на берегу, подставив лицо ясному солнцу.

Однако ждать долго не пришлось, участницы довольно быстро управились, и что удивило — все до единой (правда, не обошлось и без мотивирующих слов наставницы) смогли побороть свой страх и побывали в озере.

Вскоре мы расселись по своим экипажам и двинулись в обратный путь. По прибытию во дворец были встречены родительницами и слугами, ожидающими нас на покрытом снегом крыльце у заднего входа.

Перед тем как лошади окончательно встали, карету заполнил громкий голос леди Эгрет:

— Внимание! Церемония в честь первого испытания начнется через полчаса, поэтому сейчас бегите в свои комнаты и быстро приводите себя в порядок. Если будет возможность — перекусите!

Девушки тут же засуетились, даже те, кто пытался побороть тошноту после прыжка через портал, стали накидывать на себя теплую верхнюю одежду. Взгляды невест сосредоточились на дверце, и когда та, после резкой остановки, качнувшей всю карету, распахнулась, впуская морозный воздух с улицы, юные девы повыпрыгивали наружу и помчались по хрустящему снегу к крыльцу.

Я плотнее запахнула меховую накидку и тоже вылезла из экипажа. Поблагодарила нашего бородатого кучера и направилась к ожидавшей меня Тацуде, за спиной которой как тень маячила Агнесса.

Взгляд служанки был опущен долу, руки нервно теребили белоснежный фартук, а на круглых щеках рдел румянец. Лицо надсмотрщицы тоже выглядело так, будто она долгое время провела на морозе: кончик острого носа покраснел, губы наоборот стали синие-синие.

После утомительной поездки совсем не хотелось идти на какие-то там испытания. Но, как говорится, долг службы игнорировать нельзя.

После мучительных переодеваний, плетения прически, нанизывания драгоценных украшений и нанесения Агнессой легкого, на быструю руку макияжа мы с фэйковой мамашей спустились в мраморный зал, сияющий сотнями огней. Под потолком в медленном танце, сливаясь с мелодией оркестра, кружили шарики света.

Женихи снова восседали в своих креслах-тронах на балконе, устремив взгляды на собравшихся внизу невест. В лоджии, расположенной справа, к перилам вышли император Салазао Асторио и его венценосная супруга.