Я вошла в какой-то двор, устроилась на скамейке возлеподъезда. Подъезд был с большим карнизом, и я надеялась переждать здесь дождь.Вышла женщина, посмотрела на меня и нахмурилась, а мне вновь захотелосьзареветь.

— Найти телефон, позвонить Косте или Лариске…

Я побрела со двора, повесив сумку на плечо и съежившись, зашиворот стекала вода, мне хотелось забиться в какую-нибудь нору и согреться. Атам пусть убивают все, кому не лень.

Я все еще блуждала в районе пустыря, по непонятной причинене желая его покидать. На самом деле причину я знала: Денис мог вернуться.

— Пойду к магазину и позвоню Косте. — Так я исделала. Кости дома не оказалось. Я позвонила Лариске на работу.

— Это ты? — ахнула она. — Что происходит?

— А что происходит? — спросила я, наблюдая, как смоего подола капает вода. Я похожа на бездомную собаку, вот что происходит.

— Тебя милиция ищет, что ты натворила? Убилакого-нибудь?

— По-твоему, это смешно? — удивилась я.

— Не очень. Меня уже замучили, городят какую-то чепуху:ты похитила ребенка, вас везде ищут.

Я немного похлопала глазами, стараясь прийти в себя.

— Так и сказали?

— Я понимаю, что это чепуха, — затараторилаЛариска. — Наверное, есть какое-то разумное объяснение. Зачем тебе ребенок,что это вообще за ребенок и что, черт возьми, происходит?

— Не знаю. У меня нет разумных объяснений. Я грязная,голодная, я не могу пойти домой…

— Слушай, Сашка, из милиции дважды приезжали, еще явидела их машину вечером. Это ни на что не похоже, но они за мной следят.

— У кого из наших они были? — спросила я, громкостуча зубами.

— У всех. Ты ведь не агент иностранной разведки? Агентыне бывают такими, как ты… Что ты натворила, а?

— Мне нужны одежда и квартира…

— А самолет тебе не нужен? Говорю, они следят… Огосподи…

— Перестань кудахтать, — разозлилась я. — Тыничего не понимаешь, а я понимаю еще меньше. Кто-то убил Андрея, а теперь хотятубить меня. Весело, правда?

— А почему тебя ищет милиция?

— Понятия не имею. Человек, который занимался убийствомАндрея, оказался в больнице, его сбила машина. Может, случайно, а может, и нет.Проверять мне не хочется, и в милицию я пока не пойду. У меня ни копейки денег,я боюсь идти к себе, и ты должна мне помочь…

— Это, конечно, ни на что не похоже, но я точно знаю,что еще пару дней назад ты не была сумасшедшей. Что я, по-твоему, должнасделать?

— У тебя есть ключ от моей квартиры, сходи туда… нет,не пойдет. Если они действительно следят за тобой, поймут, что это неспроста, иначнут задавать вопросы.

— А я пошлю их подальше и скажу, что беспокоюсь оподруге.

— Отлично, только они отправятся за тобой, и передатьмне вещи ты не сможешь…

— Мои тебе вполне подойдут. Что надо?

— Джинсы, кроссовки, белье и деньги, хоть немного. Уменя вот-вот будет голодный обморок… Стой, у твоей соседки дочка-подросток…

— Ну и что?

— Собери вещи в сумку и отнеси к ней. Попроси ее завтраподъехать к старому рынку. Я буду ждать на остановке в одиннадцать утра.Сможешь устроить?

— Наверное. Если девчонка не на даче.

— Сама не приезжай. Я все равно к тебе не подойду.Девочка меня узнает?

— Наверное, если ты не очень изменилась.

— Очень. На всякий случай я в голубом костюме. Видбомжихи со стажем.

— Я сейчас же пойду к соседке. Ты позвонишь?

— Если удастся. Итак — завтра в одиннадцать.

Я повесила трубку, испытывая нечто похожее на облегчение, изашагала к пустырю. Пролезла в дыру в заборе и ошарашенно замерла. Троемужичков деловито копались в куче мусора. Я-то считала, что пустырь всецелопринадлежит нам, и вдруг такая незадача. Я торопливо вернулась назад и немногопобегала вдоль забора. Интересно, надолго они там? А что, если наша хижина имтоже приглянулась? Однако решать спорный территориальный вопрос с тремямужиками вряд ли стоило. Я спустилась в овраг, устроилась в кустах, положилаголову на согнутые колени и попробовала себя утешить… но не знала чем.Взглянула на часы. Они опять стояли. Конечно. «Нельзя было смазывать ихсливочным маслом». — «Уверяю тебя, масло было самое свежее». Я фыркнула,покачала головой и громко произнесла:

— Задом наперед, совсем наоборот!

В кустах я сидела, должно быть, не меньше часа, костюмокончательно промок и стал похож на половую тряпку. С трудом поднявшись,проковыляла к дыре и с любопытством взглянула на пустырь. Сейчас я была бы рададаже нашей хижине: сверху не капает, и можно вытянуться на нарах. Мужиков небыло видно, но это не значило, что они ушли: ничто не мешало им рыться с Другойстороны огромной кучи. И тут я увидела Дениса, то есть я очень надеялась, чтоэто Денис, хрупкая мальчишеская фигура мелькнула в дальнем конце пустыря, а язакричала:

— Денис! — и полезла в дыру. Грязи прибавилось, яторопилась, ноги скользили, я не удержалась и хлопнулась в самую лужу, замираяот отвращения. — Денис! — снова закричала я в отчаянии, он вынырнулоткуда-то слева и проворчал:

— Ну чего ты орешь?

— Слава богу, — обрадовалась я. — Я такбеспокоилась.

— Ты будешь в луже сидеть или все-таки встанешь?

— Может, подашь мне руку? — неуверенно попросилая.

— Еще чего. Посмотри на свои.

— Ну и черт с тобой, — обиделась я и кое-какподнялась. — Где ты был?

— По делам отлучался, — ответил он. — А тебечего на месте не сиделось? Ты хоть видела, на кого похожа?

— Где я могу увидеть, вернее, в чем?

— Имей в виду, воды две бутылки, то есть три литра на всепро все. Как ты будешь отмываться, ума не приложу.

Мы вошли в хижину, я потянула носом и учуяла запахсъестного.

— Что это? — спросила, повертев головой.

— Колбаса и курица копченая.

— Откуда? — удивилась я.

— Из магазина. Откуда ж еще?

— А деньги? Где ты деньги взял? — Дениспрезрительно фыркнул и отвернулся, а я на него накинулась: