— Ну хотя бы адрес вашего ресторана.

На секунду он задумался, затем окунул кисточку в черную тушьи принялся выводить на конверте причудливые иероглифы…

— Умеете читать? — спросил он.

— Нет, — покачал я головой. — Только говорю немного. У меняполно друзей среди китайцев, они меня научили.

— Живете в Лас-Вегасе?

— Нет, в Лос-Анджелесе.

Я взял конверт и протянул ему руку.

Он с важным видом пожал мою ладонь.

Я вышел на улицу и направился в один из игорных домов.Внутри я осмотрелся в поисках рекламных листовок. Наконец нашел большуюкоробку. Листовка расписывала все прелести игры в данном заведении.

Я положил листовку в конверт, заклеил его и отправился напочту. Там купил несколько марок авиапочты и еще специальные марки в качествеоплаты, а затем адресовал конверт Клейтону Даусону из Финансово-страховойкомпании Даусона в Денвере, Колорадо.

Указал адрес конторы, в которой Хелен Лумис содержалапочтовый ящик, и бросил конверт в прорезь «Для отправки». Разделавшись с этим,я узнал расписание самолетов на Денвер и успел еще выиграть чуть больше семисотпятидесяти долларов за одним из столиков, где велась игра в кости.

На следующее утро, отлично выспавшись, я взял напрокатавтомобиль и прибыл к офису Хелен Лумис.

В коридоре я устроился так, чтобы мне было хорошо виднадверь офиса.

Я был уверен, что как только красный конверт с китайскимииероглифами будет доставлен нарочным, Хелен Лумис сообщит о нем по телефонуклиенту, и человек, который назвал себя Клейтоном Даусоном, не заставит себядолго ждать, томимый желанием поскорее узнать, что содержит в себе стольнеобычное послание.

В 9.15 особый курьер доставил почту в офис. В 10.15симпатичная девушка в облегающем платье, которое не скрывало достоинств еефигуры, вошла в офис и спустя десять секунд вышла, прижимая к груди большойкрасный конверт.

Она пыталась прикрыть конверт руками, чтобы он не был такимзаметным, но не зря же я его выбирал.

Мы вместе спустились на лифте. Девушка не обратила на меняникакого внимания. Возможно, она была слишком наивной.

Я ожидал, что далее мне придется долго за ней ехать, но намое счастье она просто перешла улицу, вошла в высотное здание и поднялась наседьмой этаж.

Я не ожидал, что все произойдет так легко и быстро, нопоскольку девушка, казалось, была целиком погружена в собственные мысли, выполняярутинную работу, я сел с ней в один лифт и поднялся наверх.

Для нее я, наверное, был чем-то вроде мебели.

Мне представилась хорошая возможность рассмотреть ее, когдаона шла по коридору. У нее были стройные бедра, длинные красивые ноги… корочеговоря, все на месте в нужном количестве. У меня сложилось впечатление, что онауверена в своей красоте, но не выставляет ее напоказ. Девушка делала своюработу спокойно и уверенно и, судя по тому, как она держала плечи, обладалавесьма развитым чувством собственного достоинства.

Да уж, она была хороша.

Я проследовал к офису, на двери которого висела табличка:«Алтинг Л. Бэджер. Капиталовложения».

Я вошел за нею следом.

В приемной за коммутатором сидела секретарша, рядом с нейпустовал еще один письменный стол.

Моя девушка двинулась прямо к этому столу, сняла трубкувнутреннего телефона и что-то тихо проговорила, все еще держа в руках красныйконверт.

В ту же самую минуту распахнулась дверь с надписью«Посторонним вход воспрещен», и мужчина, которого я знал как Клейтона Даусона,быстро подошел к столу. Забирая у девушки конверт, он недоуменно посмотрел нанего, перевернул, нахмурился и, пожав плечами, направился в свой кабинет.

— Доброе утро, мистер Даусон! — сказал я.

Он резко обернулся и уставился на меня с открытым ртом.

— Если вы не очень заняты, я хотел бы обсудить с ваминекоторые детали того дела, о котором мы уже говорили раньше.

Оглянувшись, Даусон наконец заметил недоуменные выражения налицах двух молодых женщин и сказал:

— Очень хорошо. Входите.

Я последовал за ним в роскошный кабинет.

— Итак, — продолжил он, когда мы уселись. — Скажите мне,каким образом вы все устроили? Я полагаю, что конверт имеет к этому какое-тоотношение, но как, черт побери?.. А впрочем, это не важно. Дело сделано.

Итак, какие проблемы?

— Проблемы в том, что один полицейский в Лос-Анджелесе,который привык идти напролом и не питает особой слабости к тем, у кого хорошоподвешен язык, встал на тропу войны и жаждет получить мой скальп. Проще говоря,он собирается отобрать у меня лицензию.

— Почему?

— Потому что я покрывал своего клиента.

— И кого же?

— Вас.

— В таком случае чего вы хотите от меня?

— Я полагаю, что вы знаете об этом деле все, — сказал я.

— Мне известно достаточно.

— Думаю, что Колтон Эссекс докладывал вам по телефону.

— Ясно, — выдохнул он. — Предположим, он докладывал мне потелефону. Предположим, я его нанял.

И что с того?

— Мне просто хотелось знать. Вот и все.

— Полиция вас и пальцем не тронет, — заявил бизнесмен. — Ониотлично знают, кто ваш клиент, им также хорошо известно, как регулируютсяподобные дела! Этому копу в жизни не найти жертвы. Он не сможет доказать вашупричастность к уголовному преступлению.

— Меня беспокоит не это, — сказал я. — Ваш адвокат объяснилмне все очень подробно и был довольно настойчив.

— Тогда о чем вам тревожиться?

— Меня беспокоит дело, в которое я замешан.

— Вы ни во что не замешаны.

— Черта с два! Все это дорожное происшествие сфабриковано.Оно было подстроено так, чтобы создать впечатление несчастного случая. Мнеполагалось замять это дело, и, как только я достиг соглашения с жертвой, вы иливаш адвокат позвонили сержанту Селлерсу и сказали ему, что я покрываюпреступника. Из этого следует, что кто-то отлично знал о моих взаимоотношенияхс сержантом Селлерсом. Отсюда вытекает, что меня выбрали как агнца на заклание.Можете считать это каламбуром…[1]

Из этого также следует, что я оказался в достаточнощекотливом положении. Я должен был сыграть роль приманки для Селлерса изаманить его в квартиру вашей так называемой дочери, чтобы он нашел автомобиль,которым она якобы управляла. Дальше Селлерсу полагалось передать машину вполицейскую лабораторию, где после тщательного осмотра обнаружили нити из одежды,которая была на миссис Честер, когда ее, так сказать, сбила машина…