— Почему вы навели на меня копов? — резко спросил я.

— Я навела! Вы что, идиот?

— Но кто-то же сделал это. В данный момент вас усиленноразыскивают. Полиция в Лос-Анджелесе и в Денвере поставлена на уши. ДоЛас-Вегаса они еще добраться не успели, но доберутся, можете не сомневаться.

— О Господи, — выдохнула она.

Я никак на это не отреагировал.

— Давайте уберемся отсюда к чертовой матери, — предложилаона, — а то кто-нибудь еще засечет меня.

Мы вышли на улицу.

— У вас есть машина? — спросил я.

— Нет.

— Где вы остановились?

— Приткнулась в одном коттедже. Из тех, что сдают на шестьнедель парочкам, приехавшим получить развод. Цены умопомрачительные, затополная гарантия конфиденциальности.

— Разрешите взглянуть?

На такси мы добрались до нескольких бунгало, составляющихчто-то вроде мотеля. В присутствии водителя мы, разумеется, помалкивали, но язаметил, как моя спутница исподтишка разглядывает меня. Она выгляделаозабоченной — очевидно, опасалась предстоящего объяснения.

Маленькое бунгало оказалось стандартным «домом, где разбиваютсясердца». Внешне ничем не примечательное строение внутри было оборудовано лишьсамым необходимым. Потертый ковер и мягкие кресла, которые выглядели достаточноудобными, но стоило вам в них сесть, как всякие иллюзии на их счетразвеивались.

Шесть недель в подобном жилище — и женщина превращается вмегеру.

Конечно, представительницы прекрасного пола, которыеостанавливались в Лас-Вегасе, не собирались проводить все свое время в подобныхжилищах. Скорее всего, едва распаковав вещи и развесив одежду в шкафах,пропахших нафталином, они бросались в казино или на вечеринки.

Как правило, у них имелись любовники, которые более илименее активно участвовали в расторжении брака.

Время от времени эти мужчины чувствовали себя одинокими, итогда они наведывались в Лас-Вегас.

Если же у прибывающих женщин не было любовников, топриобрести их прямо на месте не составляло никакого труда. Как правило, вЛас-Вегас прилетала жена, проявляющая инициативу в вопросе о расторжении брака,она же и добивалась его расторжения по истечении указанного периода. Мужконечно же был слишком занят — он зарабатывал деньги на содержание «семьи».

Когда мы наконец уселись в так называемой гостиной, миссисЧестер одарила меня неопределенной улыбкой.

— Итак, — сказала она, — что вам нужно?

— Признайтесь, вы тогда знали, что я к вам заявлюсь… — началя.

Она несколько секунд размышляла над моими словами, потоммолча кивнула.

— Вы знали, как меня зовут?

— Мне вас описали.

— Кто?

— Вам так важно это узнать?

— Да.

— Не думаю, что могу назвать имя этого человека.

— Тем хуже, — заметил я и после короткой паузы прибавил: —Для вас.

— Мне нет до этого дела, — уверенно парировала она. — Явышла из игры.

— По-моему, вы немного запоздали с этим решением.

— Я так не думаю.

Я замолчал.

Миссис Честер, не выдержав долгой паузы, спросила:

— Что вы хотите узнать?

— Кто инспирировал эту сделку?

— Адвокат.

— Колтон Эссекс?

— Да.

— Какое вы имеете к нему отношение?

— Раньше не имела никакого.

— Но вы его знали прежде?

— Да.

— Откуда?

— Он был адвокатом противной стороны в одном из моихсудебных разбирательств.

— Что это значит — противной стороны?

— Он выступал на стороне ответчика.

— Страховой компании?

— Страховой компании и владельца машины одновременно. Да.

— И чем дело кончилось?

— По одному иску была получена весьма незначительная сумма.

— Что это было за дело?

— Одно из моих обычных дел, — сказала она и, подумав,прибавила: — Я — профессиональная акробатка. То есть была ею, пока несостарилась. Я немного отяжелела, но форму сохранила. Мне ничего не стоитмахнуть сумкой перед бампером автомобиля, отскочить в сторону, упасть на землюи перевернуться. Любой прохожий поклянется, что меня сбила машина.

— Даже если автомобиль не двигается?

— Я специализировалась на движущихся автомобилях, — сдостоинством ответила она. — Работаю на перекрестках. Обычно я ставлю свою машинутаким образом, чтобы она загораживала обзор. Примерно одна из десяти машиннепременно выскакивает на полосу перехода. Я мгновенно оцениваю машину,естественно отдавая предпочтение более дорогим маркам.

— Дальше?

— Дальше. Дальше у меня был один друг, находившийсяпоблизости, который звонил в пункт «Скорой помощи» прежде, чем кто-либо успевалоповестить полицию. «Скорая» приезжала быстро и увозила меня в больницу. Мойдруг следил за тем, чтобы несчастный случай получил огласку. Он обычно указывалмой адрес, а полицейский приходил, чтобы снять показания.

Если сбивший меня водитель останавливался и случайфиксировался как дорожно-транспортное происшествие, я, как правило, обращаласьв страховую компанию и получала от нее вознаграждение. Если же водитель удирал,мы выслеживали его и выколачивали из него кучу денег, чтобы не доводить дело досуда. Такой человек оказывался замешан в серьезном преступлении, и поэтому снего можно было три шкуры драть. Всякий раз я использовала другое имя.

— И Колтону Эссексу все это было известно?

— Я же сказала вам, что он был адвокатом противной стороны.У него нюх на настоящих богачей, и, когда мы раскручивали это дело, мне не такуж много перепало. Он хороший адвокат.

— И что произошло в последний раз?

— В тот вечер Эссекс позвонил и сказал, что я должна быть наодном перекрестке через десять минут. Сказал, что мы можем заработать десять«штук» и половина из них — мои. Лучшего и пожелать нельзя.

— Он указал вам машину?

— Вы угадали. Он указал мне свой собственный автомобиль.

— Свой собственный? — воскликнул я.