— Очень хорошо, — одобрительно произнёс командор и щёлкнул пальцами. Магические путы обвили всё моё тело, мешая дышать. Теперь я не могла сдвинуться с места, даже пальцем пошевелить не получалось. Даже моргнуть!

— Вот видишь? — спросил меня Робин, спрыгнувший из неоткуда на полено перед моим лицом. В руках мальчишка держал мой нож и был серьёзен как никогда раньше. — А если бы я тебя развязал раньше, все бы заметили.

Я хотела взмолиться о помощи, но не смогла произнести ни звука.

— Белые маги ужасно не любят предсмертных криков, — пояснил эльф. — Не смотри на меня так. Тебя спасу не я. Мне нельзя.

«Ты подлая мерзкая зловредная ошибка природы» — подумала я, когда Робин помахал перед моим носом ножом ветров. Эльф осклабился и отвесил шутовской поклон, за который его хотелось пнуть.

— К вашим услугам, прекрасная тэнни, — ответил он и спрыгнул с костра.

— Рейнеке, ты уверен, что тебе не повредит здесь находиться? — раздался тем временем встревоженный голос командора. — Эта тварь может всё ещё влиять на тебя. Что ты сейчас чувствуешь?

— Уверенность, — послышался ответ чёрного мага. До меня донёсся запах речной воды — но не снизу, а от берега. — Со мной всё хорошо, старший брат.

— Тогда не будем откладывать. Послушник, делай своё дело.

Саламандра прыгнула ко мне, оскаливая свою чудовищную пасть. Я сжалась в комок и сумела закрыть глаза, в ужасе предвидя нестерпимую боль, когда в меня вонзятся огненные зубы. Сначала она превратит в прах моё тело. Это будет очень больно. Огонь разгорится, и сюда сбегутся другие саламандры. Вместе они доберутся до меня, и тогда будет ещё больнее. Мама, прости меня, я не смогу вернуться домой. Ма…

— Рейнеке, стой! Держите его! — раздался разгневанный голос командора.

Кто-то — я чувствовала, что это был чёрный маг, но глаза открывать ещё боялась — прыгнул на мостки за мной и выкрикнул какие-то слова. В них было журчание ручья — в первые мгновения, — но после они превратились в рёв реки, сметающей плотину в паводок. Со всех сторон от меня вдруг оказалась вода, а потом она схлынула, и я поняла, что запах гари — запах саламандры — исчез. Неподалёку напряжённо застыла толпа, а вот белые маги, казалось, не шевелились. Подул ветер, и мне стало холодно. Мокрых волос коснулась мужская рука.

— Лика, проснись! — взмолился Рейнеке. Я не могла пошевелиться. Даже ради него. — Поднимайся, надо бежать, пока они не очнулись.

Раздался журчащий смех.

— Ты здорово нас позабавил, сын земли, — певуче сказала вчерашняя русалка. — Какой помощи ты ждёшь? Хочешь, мы утопим этих людей? Это будет красиво.

— Нет! — протестующе закричал чёрный маг. — Я хочу оказаться подальше отсюда! С Ликой!

— Ах, это, — засмеялась её сестра. — Положись на нас, сын земли. Ну же. Прыгай ко мне, в мои объятия.

— Но… — начал было возражать маг. С берега донёсся возмущённый рёв толпы, у которой отняли любимое развлечение.

— Безумно глупый человек, — донёсся голос Робина, который, кажется, слышала только я. — А если бы я не начертил здесь заранее круга, так стал бы и мёртвым.

— Прыгай!

Мостки опустели. Русалки засмеялись безумным смехом, где-то вдалеке пропел петух, а после меня накрыло волной. И я задохнулась.

Я не открыла глаза. Просто не могла. Магические путы мешали мне пошевелиться, и я почти не дышала. Но даже так я ощущала запах земли, травы, листвы и деревьев. Запах леса. Слышала знакомое журчание ручья.

— Ты доверишь мне свой нож? — раздался дразнящий детский голосок.

«Нет» — подумала я.

Обладатель голоса надулся от обиды — это я чувствовала, даже не видя его.

— А своему мужчине доверишь?

«Он не… Да».

Кто-то похлопал меня по щекам. Потом раздался такой знакомый, такой волшебный голос.

— Лика, очнись! Открой глаза!

— Он глуп, — недовольно заметил Робин. — Ничего не видит. Меня ни видит, твоих пут не видит. Глуп.

«Так скажи ему».

— Вот ещё! — фыркнул эльф. — Может, мне ещё ему шнурки завязывать?

— Она связана, смертный, — прожурчал голос русалки. — И не очнётся. Зачем тебе эта женщина? Разве мы не красивей её?

«Замолчи!»

— Как её развязать? — требовательно спросил чёрный маг.

— Так и быть, — процедил Робин. — Только ради тебя, Л'ииикькая.

— Это её нож! — обрадовался смертный. Эльф, видно, положил перед ним моё оружие.

— До чего глуп! — прошипел Робин.

Мою кожу обожгло холодом, я услышала торжествующий свист стрижа и почувствовала, как нож впитывает связывающие меня путы. Всё. Этого мне достаточно, чтобы улететь. Вернуться на небо. Мама…

— Лика, любовь моя! — Никогда я не слышала в голосе смертного столько нежности и страха. — Открой глаза.

«Как же ты мне надоел…» — подумала я и повиновалась. Глаза чёрного мага были полны тревогой и любовью. Он наклонился ко мне так близко, что я кожей впитывала его дыхание.

— Тебе придётся задержаться тут, — хихикнул над ухом эльф. — Пока мои братья не отпустят тебя. Подождёшь?

Маг потянулся к моей щеке. Он стоял на коленях возле моего распростёртого тела и в правой руке по-прежнему сжимал мой нож.

— Лика, скажи что-нибудь, — попросил он.

— Рейнеке… — с трудом выдохнула я.

«Отдай нож» — хотела продолжить, но эльф, сидящий у моей головы, поспешно закрыл мне рот рукой.

— Вот ведь дурная! — хмыкнул он.

Волшебник наклонился ко мне, и Робин едва успел отдёрнуть руку, как губы Рейнеке накрыли мои. Поцелуй вышел очень тяжёлым, он был проникнут томившим смертного желанием. Он опалял сжигавшей мага страстью. И в нём была нежность весеннего ветерка. И вся стремительность водного потока. В этом поцелуе была любовь, которую знают люди и не знают сильфы. Я протянула руки и прижала его к себе. Своего мужчину. Того, в чьих объятиях земное тело становилось лёгким как дуновение.

— Знаешь… — откуда-то раздался задумчивый голос эльфёнка. — Сейчас за вами, пожалуй, даже я не буду подсматривать.

Когда я проснулась в следующий раз, на востоке занималась заря и вокруг горланили птицы. Воздух был свежим и лёгким, но трава вокруг нас покрылась инеем. Мы лежали на коричневом плаще сына земли, и рядом валялась его шляпа с пером. С сухого сука над нашей головой свисала гитара.

— Ночью ударили заморозки, — пояснил Робин, подсаживаясь ко мне. — Хорошо, что тебя ветра любят.

— Да, — согласилась я и села рядом со спящим человеком. Ветер закружился вокруг меня, лаская и приветствуя свою сестру. Я тихонько дунула, и ветер засвистел от удовольствия.