Шок тьмы - Наталья Авербух

Помните: идеи летают в воздухе, а сачком машете не один вы.

О. Громыко «В поддержку начинающему фантасту, или „Звездолет своими руками“»

Ночь. Еле различимая тень скользнула в темноте, за ней ещё одна. Послышался приглушённый звук шагов, шорох одежды.

— Я же говорил, тише! — сдавленно прорычал мужской голос.

— Я же не ты! — огрызнулся другой.

— Тише! Зачем я тебя вообще с собой взял?

— Понятия не имею. Я был против твоей затеи тогда, и против сейчас.

— Никто не пострадает. Всё абсолютно морально.

— Это ты говоришь. Ты ничего не понимаешь в морали.

— Поэтому я и взял тебя с собой, — вспомнил обладатель первого голоса. — Посмотришь и скажешь, может, я и ошибся.

— Я и сейчас могу сказать — ошибся.

— Тише! Вот она.

— Я ничего не вижу.

— Я сказал, тише!

— Но я всё равно ничего не вижу, — прошептал второй голос.

— Тьма! А так?

Тучи на небе разошлись, в просвет заглянула луна, осветив тихую улицу с одноэтажными домами.

— И она здесь живёт? — не поверил обладатель второго голоса.

— Тш-ш! Какая тебе разница? Ещё не живёт!

— Это как?

— Сейчас отправлю тебя домой, если не замолчишь! — пригрозил первый голос.

— Молчу, молчу.

Хрупкая женская фигурка, прижимаясь к стенам домов, шла по улице, временами вздрагивая и оглядываясь на подозрительные звуки. Дойдя до дверей одного из домов, она робко постучала. Потом — ещё раз, громче.

Открылось окно, из него с ворчанием высунулась хозяйка. Девушка подошла к окну и начала что-то объяснять, хозяйка покачала головой, потом захлопнула окно.

— Хороша! — решил первый голос.

— А ты — свинья! — заявил второй. — Ты просил совета — получай: это аморально. И постыдно.

— Поздно, — холодно сказал первый голос. — Я уже всё решил.

— Я не позволю тебе! Это…

— Тогда убирайся отсюда.

— Л… — второй голос запнулся, — Лдокл, ты не…

— Уже посмел, — тихо закончил первый голос. Его обладатель сосредоточил своё невидимое внимание на девушке, безуспешно стучавшей во все дома подряд.

Потом тучи сомкнулись, закрывая уже ненужную ему луну. И лёгкая тень двинулась в сторону домов. И девушки.

Когда тучи закрыли луну, я, кажется, застонала. От злости. Стало темно, хоть глаз выколи, из окон и без того негостеприимных домов не лилось ни капельки света. Угораздило же меня оказаться на улице ночью. Я не строила слишком больших планов относительно своего пребывания здесь. Если я не спрячусь в доме — в каком-нибудь доме до полуночи, утром меня уже не найдут. Может, уже наступила полночь? Звук городских курантов до этой части города не доходил.

Я подозрительно вгляделась в ночную тьму. С той стороны улицы мне слышались голоса, чей невнятный шёпот. Но, сейчас, кажется, стихло. Ага, кажется, так и было: сначала стихли голоса — после чьего-то тихого вскрика, потом закрылась луна. Совпадение, — попробовала я успокоить себя. Простое совпадение. Но почему я там никого не видела?

Так и не придумав ничего, я двинулась в ту сторону. В кромешной тьме было всё равно, где находиться, стоять или двигаться. Если там что-то страшное, на мой крик эти люди всё-таки, наверное, выбегут. Тогда им придётся приютить меня на ночь. Может, и не стоит дожидаться? Закричать, а потом соврать, что испугалась чего-нибудь зубастого? Не выгонят же они меня.

Я только набрала в грудь побольше воздуха, чтобы завопить «от ужаса», как кто-то схватил меня сзади за плечи и чья-то рука закрыла мне рот.

— Не надо кричать, милая девушка, — уверенно произнёс мне на ухо незнакомый голос. — Не надо.

Мне пришлось согласиться с этим утверждением из-за невозможности доказать обратное. Попытка вырваться особого успеха не принесла. То есть не принесла никакого успеха. С тем результатом я могла бы вырываться из объятий статуи. А, может, и с лучшим результатом.

— Идёмте со мной, — продолжал голос. — И не пытайтесь вырваться: это невозможно.

С этими словами меня повели вдоль улицы. Точнее, попытались повести, так как я, не видя никакого смысла в том, чтобы помогать неизвестному в своей транспортировке, умудрилась обмякнуть и повиснуть так, что меня стало невозможно сдвинуть с места.

— Перестаньте капризничать, — нетерпеливо продолжил голос. — Я Лдокл, демон. Идёмте со мной. Думаю, вам известно Правило.

Правило мне было известно, как известно оно было и жителям окрестных домов, не открывшим мне двери, но в целом информация не произвела на меня должного впечатления.

Отчаявшись сдвинуть меня с места, Лдокл разжал руки. Я мешком повалилась на землю, перекатилась несколько раз, вскочила на ноги и побежала. Напрасный труд. Могла бы и не бегать: дав мне отбежать шагов на десять, Лдокл догнал меня в два прыжка и снова схватил, на всякий случай зажав мне рот.

— Идёмте.

Я покачала головой, демонстративно опускаясь на землю. На этот раз Лдокл дал мне сесть, видимо, чтобы тут же подхватить на руки. Я протестующе замычала.

— Вам завязать глаза, — любезно осведомился демон, — или вы пообещаете держать их закрытыми? Простая предосторожность, — пояснил он, — если вы увидите моё лицо, я никогда не смогу отпустить вас. Так что же?

Я пожала плечами и закрыла глаза. Какая, в конце концов, разница?

Не считая некоторой унизительности этого положения (и неопределённости в будущем), на руках у демона было так спокойно и уютно, что я и сама не заметила, как уснула. И спалось мне, надо сказать, просто замечательно.

Проснулась я, когда демон, переступив какой-то порог, закрыл за собой дверь и попросил:

— Убери свет.

— Это ещё зачем? — поинтересовался раздражённый голос. — Я вижу, ты её всё-таки принёс.

— Конечно, — спокойно ответил Лдокл, осторожно опуская меня на какую-то поверхность, судя по всему — нечто вроде дивана. — Вдруг она проснётся.

— Ты, что, её усыпил?

— Нет, — ответил демон с непонятной мягкостью в голосе. — Она уснула.

— И что ты собираешь делать? — враждебно поинтересовался раздражённый голос.

— Подожду, пока она проснётся, и попрошу остаться.

— До праздника остался один день, — начал раздражённый голос, но вдруг прервался. — Эй, ты куда? Не оставляй меня с ней!