– Чего хотите?

– Не хочу, а требую оставить Андрея в покое. Какогочерта вы лезете в семью? Там двое детей, между прочим.

Балчуг отбежала к окну и зашипела:

– Вот еще. К вашему сведению, семьи давно нет. Андрейне любит жену и собирается разводиться. Он с ней уже год не спит! Она его непонимает!

Я с сочувствием поглядела на девчонку. По виду ей не большедвадцати. Ничего, скоро поймет, что мужчины страшно не любят разводиться ижениться на любовницах. А сказку про непонятость и одинокую постельрассказывают таким дурочкам охотно.

– Мой вам совет, – начала я наставительно, –оставьте Андрея в покое. Не вашего поля ягода. Поищите другой объект, помоложе.Кстати, у Артамоновых дома полное понимание. Лида на таких, как вы, простовнимания не обращает. Андрей человек поэтического склада, вот и заводитпостоянные романы. Но жену никогда не бросит. Знаете, сколько у него в постелиперебывало? Тучи. И Марина Воропаева, и Римма Лягушкина… Так что не надейтесь.

Злые слезы выступили на глазах Эльвиры, она топнула ногой исвистящим шепотом стала возражать:

– Ничегошеньки-то вы не знаете! Лидка – гримерша.Только и умеет щеки румянами мазать. А я – творческая личность. Андрейвосхищается моим талантом. Между прочим, решил ставить «Гамлета» и Офелиюотдает мне. Я – его муза!

Я присвистнула:

– Муза! Офелия! Наверное, принца Датского станет игратьКостя Райкин?

– Да вы в своем уме! – оскорбилась Эльвира. –Он же старик и урод!

«А кто сказал, что Гамлет был красавцем?» – подумала я, новслух уточнила:

– Во-первых, Райкин не намного старше Андрея, аво-вторых, подходит вам внешне – такой же смуглый…

Балчуг прямо задохнулась от злости. Наверное, очень хотелавыгнать меня вон, но ругаться со старшей сестрой любовника все же опасалась.

– Артамонов страшно талантлив, – ринулась онаотстаивать свою позицию, – он пьесу прочитал по-своему. Нетрадиционновзглянул на текст. Да, обычно Офелию играют голубоглазые блондинки, но вэтом-то и весь кайф, чтобы в его постановке на сцену вышла брюнетка. Вам этогоне понять. Чтобы оценить подобный замысел, следует быть творческой личностью, ане мещанкой с авоськой! Это революция на сцене, шок, новое видение! И, междупрочим, на роль Гамлета приглашен Юрий Костомаров!

Произнеся это имя, девчонка торжествующе поглядела на меня.Костомаров – самый модный сейчас актер, успевший засветиться за последние двагода чуть ли не в десятке кинолент. Парню удалось даже принять участие всъемках какого-то фильма в Голливуде, и после этого рейтинг его в Москвеподскочил до недосягаемой высоты. Да, Андрюша решил подготовить для своей дамысердца ослепительную взлетную площадку. Увидав в афише фамилию Костомаров,народ валом повалит в театр и проглотит любую Офелию.

– Ну еще не факт, что вы получите роль, – решила яостудить пыл Эльвиры.

Балчуг рванулась к письменному столу, с треском выдвинулаящик и сунула мне в руки листок бумаги. Контракт!

– Ну что? – торжествующе сверкнула она блестящимиглазами. – Видали?

Да уж, Андрюшка не терял зря времени, вот старыйгреховодник!

– Ладно, – попыталась я изобразитьпонимание, – вижу у вас с братом все серьезно.

– Очень, – радостно подтвердила Эльвира, – унас настоящая страстная любовь. Я буду его любимой, единственной, ведущейактрисой, как Мазина у Феллини. Мы поставим десятки пьес – Чехов, Шоу, Ибсен,Шекспир… О, я чувствую в себе столько сил! У режиссера должна быть муза. Тольковлюбленные могут подняться к вершинам.

Я молча слушала наивные благоглупости. И стало жальбедняжку. Через два-три месяца Андрей найдет новый предмет обожания, и Эльвирепридется туго. Тяжело падать с вершины таких надежд мордой об пол.

– Но как же Лида и дети? – прикинулась яозабоченной.

– Ну… – замялась Эльвира, – станем помогать бывшейсемье материально, пусть в гости ходит, возражать не буду. Дети-то уже большие,не младенцы, слава богу.

– Андрей очень девочек любит!

– Я рожу ему сыновей! – заявила дурочка.

Усаживаясь в «Вольво», не переставала удивляться. Ну надо жеоказаться такой наивной и всерьез надеяться на брак с Артамоновым. Впрочем, этоличное дело Андрюшки, как он станет в данном случае выпутываться. Для менясейчас важно другое. У Балчуг нет никаких оснований похищать Полю с Надей.Безусловно, существование Лиды ее злит, но Эльвира ощущает себя счастливойсоперницей рядом с покинутой женой. Роль уже получила, в любви Андрюшкинойабсолютно уверена, ну зачем ей девочки?

Следовало признать, что и здесь у меня облом.

Тяжело вздохнув, я порулила к Подушкиным. Соседка изквартиры напротив, миловидная женщина лет пятидесяти, с простым, интеллигентнымобликом, несколько удивилась визиту «майора милиции».

– Ваши коллеги меня уже посещали, – заметила она.

– Возникли еще вопросы, – ответила я, входя вквартиру.

Такая же комната, как у Подушкиных, только интерьер другой.Повсюду книги, журналы… На огромном письменном столе компьютер и какие-тонепонятные приборы.

– Давно знаете соседей?

– Меня зовут Юлия Сергеевна, – представиласьженщина, – с девочками знакома с рождения. Их отец, Павел Константинович,мой коллега по работе.

– Это интересно! – сказала я. – Расскажитепоподробней.

Юлия Сергеевна улыбнулась:

– Боюсь, что не сообщу каких-либо полезных для вассведений.

– Нас интересует любая информация.

Юлия Сергеевна стала рассказывать. Она математик, кандидатнаук, всю жизнь работает в одном НИИ. Павел Константинович – профессор, докторнаук, заведует отделом, но не тем, где трудится Юлия Сергеевна Фомина, адругим.

Когда институт построил в Бутове кооператив, Фоминаоказалась на одной лестничной клетке с Подушкиными. Отношения у нихустановились хорошие, близкие. Иногда одалживают друг у друга соль, спички, давсе, что угодно. Пока девочки ходили в школу, у Юлии Сергеевны хранились ключиот соседской квартиры. Возвращаясь домой, сначала Вера, а потом и Аня звонили вдверь к Фоминой. И Павел Константинович, и мать – Карелия Львовна, простогорели на работе, пробиваясь на самый верх научного Олимпа. Юлия Сергеевна жевполне была довольна статусом кандидата наук и имела только один присутственныйдень в неделю.