— Я к чему веду, ведь можно было поучиться у них тому, как выживать в условиях вечной зимы.

— У них на границе с нами было тепло, — сопротивлялся Савр.

— Но сейчас у них нет тепла, а они живут, никуда не исчезают.

Парень засопел, но вынужден был признать, что не для всех стужа стала приговором, и что нет оправдания тем, кто выживает за счёт грабежей, убийств и каннибализма, не признав права князя на жесточайшую дисциплину. И оказалось, что Ульяна не только не осуждает отца, но считает, что его должны были все поддержать, и тогда не случилось бы стольких жертв.

— Савр, нельзя подходить к новым условиям жизни со старыми мерками. Вы выживаете, а значит, для вас время ускорилось, и каждый год надо подстраиваться под новые обстоятельства. Твоему отцу пришлось туго, но я думаю, что жесткий подход требовался только в первый год катастрофы, а потом все определились и заняли свои ниши. Сейчас наверняка появилась какая-то стабильность у тех, кто выжил.

Ульяна оказалась права. В княжестве осталась едва ли десятая часть жителей и те, кто остался с князем, жили в основном за счёт его усилий и казны.

Князь придумал возить за горы лёд и его меняли там на сено, зерно или грубую ткань. Княжьи охотники обнаружили в долине и лесу новых зверьков, стали охотиться за белоснежными шкурками. Эти шкурки меняли на целые обозы лесных даров. Искатели нашли в горах красивые камни, и часть из них оказалась интересна торговцам из дальних стран. Люди учились жить в новых условиях, и князь всячески поддерживал их.

Зима для двоих подружившихся людей пролетела незаметно и как-то вдруг под куполом появились головки первоцветов. Котята Остроухой и Ррурка подросли, и Ульяна начала выпускать их вместе родителями за купол, чтобы они привыкали ко льдам. Неугомонный Ррурк ещё до конца зимы возобновил охоту и снабжал всех свежим мясом. Остроухая ругалась, предупреждала об опасности, но Ррурк не мог усидеть на месте. Его лапы просили нагрузки и он готов был мерзнуть, рисковать, только бы двигаться.

Ульяна мечтала о рыбке, но мурры (барсы) говорили, что до неё идти слишком далеко и надо дождаться прайда, чтобы потом вместе идти к диким людям и заставлять их рубить лёд.

А что толку ей ждать прайд? Она не сможет далеко с ними идти и вообще, семья Остроухой вновь вольётся в прайд и Ульяна на следующий год останется без мяса, и скорее всего, без соли. Повторить свой поход за солью она больше не решится.

С каждым прошедшим днём женщина понимала, что оставаться жить под куполом — это тупиковый путь. Может, её в этом мире не ждали в отличие от Муси, но она своей любовью к саду получила возможность брать в руки зелёные кристаллы, растить их и активировать. Это хорошая особенность и она поможет выжить среди людей. А если добавить Мусеньку, то Ульяна нигде не замёрзнет и вообще может рассчитывать на минимальный комфорт.

Вот только боязно было решиться покинуть обустроенное место и лишиться привычных цивилизованному человеку удобств. Если даже княжич не имел понятия о канализации; удивлялся качеству стёкол; чуть не начал сражаться со своим отражением в зеркале и часами мог смотреть на работающую стиральную машину, то закрадывалось желание остаться жить под куполом и надеяться на то, что как-то всё сложится, и в будущем будет не хуже, чем сейчас.

Но ведь можно же что-то придумать! К примеру, пообещать Савру кристаллы в обмен на продукты и ткани. Пусть он отправляется домой, организовывает караван и возвращается.

Уля думала о будущем постоянно и никак не могла решить для себя, чего же она хочет. Получалось, что ей равно не хотелось как оставаться под куполом, так и уходить. Перебрав все «за» и «против», она в конце концов поняла, что теперь не сможет жить одна, как раньше — и это главная проблема.

Одиночество перестало быть привлекательным. Общение ли с Савром, или Ульяна вновь пережила какой-то этап самопознания, но её потянуло к людям, и с этим надо было смириться.

Глава 10.

Савр привык к барсам, но не слышал их, как Ульяна. Он часто и с удовольствием возился с котятами, научился угадывать их настроение, носил на руках, почёсывая за ушком. Ульяна очень надеялась, что когда котята подрастут, то будут не столь категоричны, как родители, и посадят своих двуногих нянек себе на спину. Иначе им с Савром никогда не выбраться за пределы ледяной пустыни. Конечно, можно было рискнуть выйти на лыжах, но надо быть чёртовыми везунчиками, чтобы без потерь преодолеть льды.

Савр въехал на эту землю на санях с запасом еды, а после шёл через льды налегке, и пёр, как лось! Сильный тренированный парень после однодневного перехода по льдам долго восстанавливался, а на что надеяться Ульяне? Вот то-то же!

— Знакомься Савр, это кристаллы! Кристаллы, представляю вам княжича Савра! — торжественно объявила Ульяна, выведя парня за пределы купола. Внутри купола уже проклюнулись первоцветы, а снаружи зима доживала последние дни, и хоть ещё стояли лютые морозы, но настроение у Ульяны было отличное. Насыщенный магией воздух пьянил, и хотелось шалить, радоваться и смеяться без повода.

Сбитый с толку Савр поклонился льдинам с кристаллами и Ульяна захохотала.

— Ты ещё поцелуй их! — всхлипывая от смеха, предложила она.

— Э, зачем?

— Ну, вдруг эти кристаллы девочки? А к девочкам надо проявлять вежливость!

— А если мальчики? — улыбнулся Савр, поняв, что женщина его разыгрывает.

Она вообще-то частенько подшучивала над ним и любила посмеяться. Это было странно и не сочеталось, по его мнению, с теми огромными знаниями, что она обладала. Мудрые жены никогда не позволяли себе хохотать до хрюканья, держась за живот! Речь их звучала медленно и содержательно, жесты были плавными и выверенными, походка чинной.

Впрочем, Ульяна, по мнению Савра, была слишком молода, чтобы считаться по правилам княжества мудрой женой. И она не ведала ни одного заговора, не знала, как совершать обряды, так что никак не могла считаться мудрой, а всё ж таки Савру казалось, что она поумнее знакомых ему женщин. А то, что смешливая, ну и пусть.

— Ну, что же ты оробел, коснись их, не бойся, — перестав смеяться, предложила она.

Савр и, правда, оробел: за всё время ему ни разу не довелось прогуляться до купола. Сначала нежная