class="p">– Здесь, у нас морг и крематорий. После распада «Фронта», сюда в основном попадают нищие с дистрофией, обморожениями и переломами. А крематорий пользуется популярностью у местных наркоманов: они ставят дешевые импланты и загоняют под вену такую химию… Перед смертью они говорят, что побывали в волшебной стране, и умирают с улыбкой на лице.

Апок призадумался.

– Так, Маркус, – продолжил он через мгновение. – Труп нужно проверить на наличие био-энерго-имплантов и остальных жаростойких материалов. Это не очень лицеприятная операция.

– Я понимаю. Апок, у меня ещё одна просьба. Я не просто избавляюсь от трупа. Я хочу её похоронить. Ты можешь её омыть и одеть вот это.

Я протянул красную тогу Апоку.

– Хорошо, – Апок на меня понимающе посмотрел. – Подожди здесь полчаса.

Я положил Юнону на кушетку-каталку и Апок увез её в соседнюю комнату.

Меньше, чем через полчаса, он вывез её. Юнона была в тоге, её мокрые волосы медленно высыхали, после омовения. Эта была самая красивая женщина в Империи. Мертвая красота. Смерть разгладила морщины и забрала в свое подгорное царство усталость, заботы и страх. Я бы смотрел на Юнону вечно, но время моего конца тоже неумолимо приближалось.

– Если хочешь – я уйду, – вмешался Апок. – Позовешь, когда закончишь.

Я утвердительно кивнул головой. Апок незаметно удалился из комнаты.

Я долго вглядывался в её спокойные черты лица, в её чуть приоткрытый рот. Можно подумать, что она спит. Я наклонился к ней ближе. Иллюзия сна сразу же пропала: повеяло холодом.

– Прощай, Юнона, – прошептал я и поцеловал её в холодные губы.

Потом я позвал Апока и ушёл: я не хотел видеть, как уходит красота из этого мира.

Время скоротечно. Минуты приближают меня к последнему часу.

Я пересек полос, отделяющую старые городские дистрикты от нового, где и возводился Изумрудный зиккурат. Имперские архитекторы наметили здесь дворцовую площадь. Для этого они сравняли под один ярус все блоки и шпили, которые щдесь раньше стояли., а промежутки заполнили бетоном. Получилось ровное поле, не смотря на то, что до настоящей земли еще десяток километров вниз. Ровное поле будущей площади пересекали 4 позолоченные трубы, предназначенные для того, чтобы защищать истинную сеть от проникновения из вне. Вся эта громоздкая конструкция тянулась к Изумрудным Зиккуратам, за величием которого ютились скромные шпили и блоки небоскребов. Дворец был колоссальных размеров на его фоне меркло все. Это полное олицетворение Императора: могучие и неповоротливое, великое и примитивное. Дворец ничем не отличался от древних шумерских зиккурат и был просто сложен из нескольких ярусов, иерархично уменьшаясь к высшей точке, где сверкал Императорский Пик. Все было, как я, и представлял, но одна деталь до меня дошла не сразу. Дворец был вовсе не из изумруда и даже не изумрудного цвета. Зиккурат состоял из бетона, пластика и, возможно, из металлических несущих конструкций, а цвет больше соответствовал болотно-зеленному и походил на цвет плесени.

Я достал зеленные очки из внутреннего кармана моей куртки и надел их. Теперь назвать соответствует истине. Информатор не ошибся: очки действительно пригодились.

Трафик воздушного транспорта уменьшился. Наконец машины совсем исчезли. Наступил Тихий Час.

Я летел вдоль золотых труб. Изумрудный дворец наступал на меня своей громадностью.

Не смотря на то, что наступил Последний час, со всех сторон слетались пузатые военные вертолеты и приземлялись на уступы Зиккуратов, высаживая солдат. Целые легионы растекались по внешним лестницам дворца.

Я подлетел к пропускному пункту. Из экрана моего «Тумульта» на меня смотрел лысый солдат безучастным взглядом.

– Документы, – сказал он.

Я переправил криптоданные на его консоль.

– Шифры устаревшие, – промолвил солдат.

– Но они сегодняшние. Понимаете, у меня важная депеша по поводу Бюро. После «Последнего» это будет не актуальная информация. И как вы понимаете, новые шифры я ещё не успел получить.

Солдат отвернулся, что-то спрашивая, видимо у своего напарника. Я заметил на его затылке шрам, странным образом похожий на мой.

– Ваши шифры, действительно, сегодняшние. Но сейчас, к сожалению, мы не можем проверить вашу личность. Поэтому во дворце вас будут сопровождать.

Связь закончилась. Магнитное поле пропустило меня дальше ко входу в Зиккураты.

Наконец я приблизился к грандиозным воротам, в которые входили множество кабелей и линий передач из того золотого пути. Это место охраняло сотня дронов и сильное магнитное поле, которое никому не давало пройти. Я мог бы применить свой генератор электро магнитки и ослабить поел, но дроны меня сожрут там тут же. Нет, все-таки других планов по проникновению В Зиккураты я не вижу, кроме как в лобовую.

Я влетел в гаражный отсек, расположенный возле врат. Внутри меня поджидал лысый солдат с таким же шрамом на затылке, как у того на пропускном пункте. Солдат представился и молча повел меня к центуриону. Зиккураты внутри были мрачны. Местные залы освещались редкими тусклыми фонарями, теряющимися где-то в глубине сводов. Персонал Дворца был угрюм и хмур. Никто не обращал на меня внимания. Все безучастно сновали по своим делам.

Солдат провел меня в узкий коридор, за стенами которого слышался не перестывающий лязг. Где-то в конце коридора из боковой арки выбежал голый мужчина без первичных половых органов. Он неестественно озирался по сторонам. Все его движения были пугающими. Мужчина посмотрел на меня. Его лицо избороздила чудовищная гримаса: рот хаотично дергался во все стороны, но глаза и брови вовсе не двигались и оставались спокойными, как у мертвого. Тварь завыла зверем и бросилась от меня в противоположную сторону. Персонал Дворца сработал мгновенно. Из той арки, от куда вылезло существо, выбежали двое лысых санитар в белых халатах и быстро связали беглеца.

Мой проводник, не обращая особого внимания, как будто перед ним будничное зрелище, повел меня дальше. Пугающие существо продолжало страшно кричать.

– Зачем ты кого-то привел в Последний Час? – доносился мерный, спкойный голос центуриона из-за двери его кабинета. – Я хотел отдохнуть.

– У него депеша на счет Бюро. – отвечал мой проводник.

– Бюро. Смешно. Вводи.

Через секунду появилась лысая голова солдата со словами: «проходит».

За столом сидел худой центурион. Он устало тер висок и посматривал своими белесыми глазами на куранты Последнего Часа, которые весели у него в кабинете. Центурион был в парадном мундире.

– Скоро, скоро, скоро все закончится, – шептал он.

Центурион запустил руку, которой тер висок, в свою густую шевелюру.

– Не будет Бюро, не будет. Приказы. Черная дверь. Говорят, прислуга слышит от туда голоса. Они вечно диктуют слова. Но туда запрещено входить, даже генералам. Вы слышали об этом, сэр в очках?

Центурион обращался явно ко мне.

– Голоса противоречивые. Бывает они поют,