— Девочки, — изнемогая от наслаждения, поведала Юля, — ятолько что была у Дарены. У нее творится такое! — Юля закатила глаза. — Потомуи задержалась…

И Юля замолчала, давая нам возможность помаяться отлюбопытства, что было ей очень приятно. Она молчала, красила губы и смаковаланаше нетерпение.

— Так что там? Что у Ларисы? — нервничая, закричали мы сРозой.

Кричать пришлось довольно долго, потому что Юля к нашимкрикам была глуха. Когда же нетерпение наше достигло кульминации, она не спешаспрятала губную помаду в сумочку, нежно разгладила мизинцем свои выщипанныеброви и, жмурясь от удовольствия, произнесла:

— Ларену хотели убить.

Я и Роза ахнули;

Роза ахала еще долго, а я тут же пожелала знать, при какихобстоятельствах хотели убить Ларису.

— Только не говори мне, что прострелили ее шляпку, —предупредила я.

Юля удивилась:

— Шляпку? Нет, про шляпку Ларена ничего не рассказывала. ВЛарену едва не вонзилась стрела.

— А картина? — завопила Роза. — Картина уже падала?

— Падала, — подтвердила Юля, — но при чем; здесь картина?

Нам некогда было отвечать. Мы с Розой растеряннопереглядывались, мы зашли в тупик, поскольку версия с Тосей отпадала.

Ход моих мыслей был таким: вряд ли Тося, выкрав стрелу,бросилась бы разыгрывать Ларису, ведь она же ей первой сама про эти покушения ирассказала…

Впрочем, именно по этой причине Тося могла разыграть Ларису,раз та уже про стрелу и картину знает.

Какой смысл разыгрывать, скажем, Юлю, если та не станетсвязывать стрелу с покушениями? Возьмет и подумает, что кто-то из детей шалит.Какой же здесь розыгрыш?

Да нет же! Все не так! Лариса не знает про картину!

Когда картина упала, Лариса уже ушла…

Дальше я размышлять не могла, в меня полетела сумочкаразозлившейся Юли.

— При чем здесь картина? — рассердилась она, для надежностизапуливая в меня и расческу.

— А когда упала картина? — уворачиваясь от расчески,спросила я.

— Да вот только что и упала, — от злости топая Ногой, сообщилаЮля. — Ларена рассказала про стрелу, а следом упала картина. Я полюбоваласьизувеченной картиной, пока Ларена собирала осколки рамы, и пошла к Розе.

— Так, — сказала я, — давайте считать. Раз картина упаласегодня, значит, стрела прилетела вчера.

— Точно, — подтвердила Юля. — Именно так Ларена и сказала.

— Следовательно, двумя днями раньше была прострелена шляпка.Роза, — закричала я, — что же это выходит? Шляпка была прострелена в пятницу?

— Да не была прострелена шляпка! — возмутилась Юля, лягаяножку журнального столика и подскакивая ко мне с настораживающе непонятныминамерениями. — Не была шляпка прострелена! С чего ты взяла?

— Уйди, — рискнула я отодвинуть Юлю, поскольку в гневе исама была страшна. — Ты ничего не знаешь.

И Лариса, думаю, не знает. Да не думаю, а бьюсь об заклад,что у Ларисы прострелена шляпка, только она об этом ничего не знает. В общем,так, я еду к Ларисе, а вы давайте по своим делам.

— Потом позвони мне, — попросила Роза.

— Всенепременнейше, — пообещала я и помчалась к Ларисе,* * *

У Ларисы меня ждал сюрприз — в прихожей под вешалкой прямона полу сидел Пупс Розы. Вид его совсем не допускал событий, так живо описанныхРозой.

Пупсу было явно не до секса, его трясло, а в глазах стоялаполнейшая бессмысленность. Думаю, в таком состоянии ему трудно было бы отличитькозу от коровы, не то что…

Впрочем, я не об этом.

— О, — изумилась я, глядя на Пупса, но обращаясь к Ларисе, —а трясогузка откуда у тебя?

— Какая трясогузка? — растерялась Лариса.

— Ты что, не знаешь, что такое трясогузка? — изумилась я.

— Понятия не имею, — призналась Лариса.

— Бог мой, что с вами происходит? Как вы отстали от жизни!Маруся не знает, что такое Интернет, ты — что такое трясогузка. Радуйся, ты еепереплюнула.

— Хорошо, я радуюсь, но что это такое?

— Трясогузка — похмельный алкоголик, — сказала я, брезгливосклоняясь над Пупсом. — Но когда он успел так сильно протрезветь, что его ужевсего колотит? Он же совсем недавно общался с Розой и не был пьян. Во всяком случае,Роза обязательно это отметила бы.

Пупс тупо смотрел на меня снизу вверх и делал робкие попыткиподняться, однако толку от них не было, Пупс неизменно возвращался под вешалку.

— Прямо на глазах идет ко дну человек, — констатировала я,уже с жалостью глядя на Пупса. — Как он здесь оказался?

Лариса пригорюнилась.

— Ах, лучше не спрашивай, — ответила она, — в моей жизнипошла черная полоса. Сначала эти странные события, а тут еще и Пупс. Двоемолодых людей позвонили в мою дверь, я открыла. Они предъявили мне Пупса испросили: «Вы его знаете?» Пришлось сказать, что знаю. Они вручили мне его исказали:

«Пускай отсидится, пока в ментовку не попал». Вот,отсиживается. Затащить его в комнату я не смогла.

Звоню Розе, никто не отвечает.

— Розы нет дома, она повела Юлю к Ряшкину на консультацию, —сообщила я и обратилась уже к Пупсу:

— Вить, ты где так набрался-то?

Пупс поднес палец к губам и прошипел:

— Тес. Я не наббиралссся.

Я покачала головой:

— Оно и видно, ну, да ладно, теперь сиди, пока не оживешь.

— Как думаешь, долго он так сидеть будет? — поинтересоваласьЛариса.

— В зависимости от того, сколько выпил, — предположила я.

— Ты же сказала, что у него похмелье.

— Да-а, здесь и то и другое наблюдается, если так бывает,конечно. А вообще он странный, может, вызовем «Скорую»?

Лариса испуганно замахала руками:

— Ты что, его же с работы выгонят!

— И давно его привели? — поинтересовалась я.

— Минут за двадцать до твоего прихода.

— Ты знаешь этих молодых людей?

— Первый раз видела.

Я удивилась:

— Тогда почему они привели его именно к тебе?