Но они – родители. Они ищут и ждут пропавшего сына, и не перестанут ждать и искать, пока живы. Здесь, на Ктуме, у Антонио с Катей трое взрослых детей и пятеро внуков. Здесь их дом професиональные интересы, друзья, устоявшаяся жизнь. Захотят ли их дети, бросив всё следовать неведомо, куда? Да и куда – к дедушке-наркобарону! Не захотят они, конечно, да и Антонио не захочет их везти туда. И кроме того у них здесь своя жизнь. Как ему с Катей расстаться с ними?

Станислав Гжельски, физик, активно участвовавший в восстановлении "Молниеносного", с болью подумал, как в квартире на окраине Варшавы ждёт мужа пани Ядвига, прислушиваясь к каждому хлопку двери подъезда. Он может попасть туда не позже, чем через год после своего исчезновения. Но здесь, на Ктуме, прошло время. Время состарило Станислава. Как теперь ему, старику, постучаться в собственную дверь к ещё молодой жене? Здесь, на Ктуме, его по-прежнем не бросает всё ещё молодая Луиан-Фа. Здесь завершает учёбу на радиоастронома другая Ядвига. Ядвига-Фа, дочь.

Лучше б не было этого выбора, жили бы себе спокойно – так подумали и Екатерина, и Антонио, и Станислав. Они остались. Но очень болезненное и горькое было для них это решение.

Из представителей древнего вида никто не захотел присоединиться к собратьям, так называемым Низшим, ютящимся в недрах одной из малых планет там, в том настоящем. Поэтому "Молниеносному" предстояло стартовать прямо из этого теперешнего настоящего непосредственно в неизведанные дали вселенной.

– На кой их несёт в те идиотские дали! – говорил своей супруге троекратно переизбранный Советник по сельскому хозяйству Сэм Длинкоп. – Что они там забыли, в этих дальних мирах?! Кому охота знать, что делается там, где нас не было и нет?!

– Кика-соседка говорила, будто темень там чернейшая! – отвечала Рива. – А ещё звёзды горючие, огроменные, страшные, а дышать вообще нечем. Там и сгинуть пара пустяков.

– Вот-вот, – соглашался Советник. – А чего ради? Знания там им какие-то отыскать приспичило. Не понимаю я этого, хоть убей. То ли дело селекция и повышение урожайности! Это да, дело нужное, важное, не то, что эти их какие-то дальние миры.

После окончания расширенного Совета начался набор в команду "Молниеносного".

Древний вид людей испытывал вторую молодость. Поэтому в отряд исследователей хотели попасть многие. Был объявлен конкурсный отбор.

Технический руководитель полёта Даниэль Грассман серьёзно предупреждал желающих об опасностях на неизведанных путях, но это мало кого останавливало. Отбор был строг и серьёзен, проводился по профессиональным данным и по психологическим параметрам. Наконец, после долгого отбора утвердили список команды.

"Остающийся берёт на себя гораздо больший груз расставания" – так говорят, и это правда. Когда Нана, метеоролог из Молибдила увидела в списках членов команды двоих своих сыновей, она схватилась за сердце и в глазах её потемнело. Киму пришлось приводить её в чувство, хоть ему самому было боязно за них: он относился к парням, как к родным сыновьям. Неведомые пути во вселенной и неведомые опасности ждали их за порогом родной Системы Светила. Мэг, дочь Кима и Наны, тоже подавала заявление в команду "Молниеносного". Но отбор не прошла и ходила зарёванная, завидуя братьям. Ким и Нана утешали её, втайне радуясь, что она остаётся. А на другом полушарии планеты принимал успокоительное лекарство Советник по сельскому хозяйству Сэм Длинкоп. Хоть виделся он с сыновьями от Наны редко, их рискованное путешествие заставило его зябко ёжится, представляя необъятные расстояния вселенной, вызывающие в нём подспудный ужас.

– Куда вы прётесь, чудилы?! – кричал он сыновьям в переговорник. – Ну-ка забрали живо свои заявления в команду, и не треплите нервы отцу родному! Все в мамашу свою пошли бестолковую!

Но Светник знал, что сыновя не послушают и заявления не заберут. Слишком велико притяжение этого непонятного ему Неведомого.

Точно так же нехорошо почувствовали Екатерина и Антонио, когда Селена врач-реаниматолог, сообщила, что тайком от них подала заявление в команду "Молниеносного" и успешно прошла отбор.

Команда суперкрейсера была довольно большая. Во многих домах люди расставались с родными и близкими, уходящими в Неведомое. Те, кто не прошёл отбор, очень печалились, что в за грань Системы Светила им ход закрыт. Утешались тем, что "Молнииеносный" вернётся, и потом, когда-нибудь будет второй рейс в Неведомое. Если он вернётся.

Экипаж "Молниеносного" готовился к отлёту. Проверялись и перепроверялись все системы суперкрейсера. Ещё раз выверялся основной маршрут и его запасные варианты. Члены экипажа на последок посещали любимые места, снимали галаграфильмы со всеми, кто им дорог, кто остаётся. Ведь кто знает, что ждёт их там…

Наконец исторический момент настал. Посмотреть на взлёт легендарного

суперкрейсера прибыли жители всех, даже самых удалённых уголков Ктумы.

Знаменитый художник Уу, расположившись в отдалении, писал с натуры большой триптих "Взлёт "Молниеносного". Команда прощалась с родными и близкими, поднималась по трапу и, наконец, исчезла в недрах огромного корабля. На трапе остались лишь технический руководитель полёта Даниэль Грассман и капитан "Молниеносного" Мианис-О. Старик Даниэль обратился к провожающим:

– Мы покидаем эту гостеприимную планету, некогда приютившую нас, беглецов. Каждый из нас надеется вернуться. Каждый остающийся надеется на наше возвращение. Нас ждут опасные пути. Нас ждут новые знания о вселенной. Нас ждёт само Непознанное. Мы максимально сожмём пространство-время, чтобы достичь расстояния, гораздо большего, чем мы можем наблюдать даже в самый мощный телескоп. Если у вселенной есть край, мы дойдём до него и заглянем за край. Если вселенная безгранична, мы изучим множество её проявлений. Волновой исследовательский зонд нашего корабля максимально сожмёт время в направление прошлого, в гипотетическую точку начала вселенной. Если удастся хоть частично снять показания зонда, мы сможем понять, действительно ли вселенная рождена именно так, как предполагалось, или это ошибочное суждение. Мы узнаем, есть ли другие вселенные, помимо нашей и, если есть, каковы они. Кто-то скажет, что эти знания не имеют смысла для практического применения. А я скажу: получение знаний и расширение собственных горизонтов – это истинный смысл жизни человека. Кто-то с этим не согласится, но для меня и для всего нашего экипажа это так.

– Смысл жизни – он свой для каждого, – сказала из толпы провожающих Бэаэт-Ла. – Для кого-то смысл – дом, дети, внуки и тепло домашнего очага. А для кого-то – вся вселенная с бесконечностью тайн. Невозможно сказать, какой из смыслов более правильный. Я понимаю вас, и по хорошему завидую. Мне бы очень хотелось отправиться с вами. Но мой смысл, он как раз здесь, на этой крохотной планете, затерянной в Океане Вселенной, в Океане Времени. Я не скажу вам "прощайте". Я