крикнешь "мать, жрать!". Понял? Никогда!!!

– Никогда! – ошалело произнёс Сэм.

Её твёрдый серьёзный тон потряс его больше, чем вернувшаяся молодость. Она может ТАК говорить? Может. А значит, может сейчас повернуться и уйти, исчезнуть. Вернуться в прошлое, из которого она вдруг появилась.

– Ты правда, лучше, чем та – торопливо согласился Сэм. – Что-то кровь волнуется! Вскипает! Вот это женщина! Красива, трудолюбива! С фермы не вылезает. Хорошо готовит. Главное, любит меня, не то, что… А со свихнувшейся на учёбе круглозадой шлюхой пусть теперь мучается Хромоногий – так ему и надо!

Рой Чуткое Ухо всё ещё не пришёл в себя от крайнего изумления. До него очень медленно доходило, что огненнокудрая девушка – его мать. Бросив взгляд на сына, Сэм крикнул ему:

– Чего стоишь, рот разинув! Не видишь, матушка устала и проголодалась! Дуй живо в трактир, неси две миски грибного рагу, две стопки лепёшек горячих с соусом кэжэту, большой кувшин учавы и сладких ойв, да побольше. Скажи, ящик аварисов с грядки за это пришлю. Запомнил, балбес? Как всё притащишь, проваливай обратно барабанить свою музыку.

Рой, так и не придя в себя, ошалело понёсся в сторону трактира. Советник, нежно обнял счастливую улыбающуюся Риву. Не скрывая гордость, он сказал Аису-Ши и Антонио:

– Вот, жена домой вернулась, а вы чего все так удивились?

Крепко обнимая Риву, Советник увёл её в дом. Через так и оставшуюся открытой дверь Антонио услышал:

– Сядь, жёнушка, рядышком, отдохни. Незачем тебе на кухню – дети взрослые, пусть сами справляются.

– Я… у меня… кости из волос вынули. Но я их сохранила! – прошептала Рива.

– Почему-то без них намного лучше, – нежно говорил Сэм. – Я тебя научу водить вездеход, чтоб тебе на ферму пешком не ходить, ножки такие красивые чтоб не уставали.

– Там, наверно, уже сорняков полно! – прошептала Рива, нежно обнимая мужа. – Заросло всё…

– Ну, так что! Комбайн с искуственным интеллектом Дани-инженер обещал наладить. Эта штука быстро с сорняками управится. А хорошенькие ручки не для сорняков, а чтоб муженька ласкать.

– Всё как во сне! – шептала Рива, тая объятиях мужа. – Только мне с комбайном-то не сладить, я ведь женщина.

– Пустяки, грибочек мой сладенький, я тебя научу. Иероглиф пальчиком тронешь – и все дела.

– Ох, муженёчек мой! Рива самая счастливая, поливальную установку бы ещё починить…

– Починю обязательно, как срок отсижу… А фигурка у тебя, как прежде! Грудь совсем, как тогда… прямо кровь закипает… Но ты проголодалась, красавица моя! Сейчас вкусный ужин будет. Подкрепим силы, а после займёмся ещё более приятным…

– Думаю, сегодня ночью Советника можно не караулить, – сказал Антонио Аису-Ша.

Срок домашнего ареста неожиданно стал счастливым временем для Сэма и его жены. На пустыре возле "Молниеносного" Советник по сельскому хозяйству обучал Риву вождению вездехода, получив на это специальное разрешение от Билли. Планы мщения постепенно стушевались, отсупили на дальний план сознания. А потом, со временем и вовсе забылись.

После окончания срока домашнего ареста на очередное заседание Совета вместо Сэма явился никому не известный молодой человек. Узнали его далеко не сразу: без гремучих костей в покрытых сажей волосах и бороде, коротко подстриженный и даже гладко побритый, Советник по сельскому хозяйству выглядел очень молодым. Он и был по возрасту, как его жена, около тридцати лет. Вдобавок на Советнике был свежий деловой костюм вместо замызганного комбинезона. Теперь внешне он не отличался от цивилизованнх людей.

– Наконец-то дикий Советник по сельскому хозяйству приобрёл цивилизованый вид, – прокомментировала Глава города. – Как видно, потихоньку дикие граждане Утвокеврема всё же эволюционируют.

Планета Ктума не успела описать полкруга вокруг Светила, как в дом Советника и фермерши Ривы срочно прибыли медики. Уже не удивляясь тому, что дикие граждане приводят в мир своих детей без Колбы Зарождения, медики приняли все меры, чтобы двойняшки-мальчики родились безболезненно и без всякой угрозы жизни и здоровью Ривы. Советник по сельскому хозяйству чувствовал себя на самой вершине счастья.

Преображение Наны, Ривы и экс-вождя стало сигналом для всех диких граждан. Теперь вместо жутковатых ободранных существ, гремящих вонючими костями в спутанных космах, на улицах Утвокеврема появились вполне приличные мужчины и женщины. Всё это удивляло и радовало более культурную часть населения: эволюция вершилась на их глазах.

Но среди бывших людоедов нашлась горстка ярых ревнителей традиций, возглавляемая Дэном Сухим Носом. Гремя костями, эти ревнители носились по улице Пещерная, по полям и фермам и выкрикивали проклятия и угрозы всем, кто не чтит традиции и предал Наблюдателей.

– Свобода слова, значит, у нас в Утвокевреме. Ну-ну… – говорил Билли, на всякий случай проверяя состояние служебного излучателя. – Ладно, пошумят и успокоятся.

Билли оказался прав. Видя, что их не слушают, а нередко и кидают в них гнилые ойвы, ревнители традиций умерили пыл, замолчали, а с годами тоже начали постепенно меняться.

Пряди волос и бород с костями некоторые хранили дома, как дань традиции, а некоторые отнесли в музей, где культуре канибальского племени лабиринта был посвещён большой раздел.

Всё же очередной скандал не смог обойти дом экс-вождя. Дочь от средней жены Лала преобразилась сразу вслед за Ривой и немедленно заявила:

– Не хочу замуж. Моя новая подруга Азиу-Си говорит, мне такое ещё рано.

– Ну как же это, рано! – убеждала Рива. –Так положено. Традиция. И меня после первой же крови замуж выдали. Но сначала сделаем тебе посвящение в девушки. Соседи придут выпить брагу за тебя. А ты станцуешь, как положено. Глядя на тебя, все решат, какое главное имя тебе дать. А потом пойдёшь младшей женой к Юрию Крепкому Кулаку, или к Касыму Кривому Носу – это уж, как отец решит.

– Не хочу ни к тому, ни к другому! – расплакалась Лала. – И вообще не хочу замуж!

– А кто ж хочет! Никто не хочет. Но надо. Такая наша женская участь.

– Если уж очень-очень надо, пойду только за Даниэля-инженера. Он со мной красиво здоровался, не говорил мне "кыш с дороги!", как все с Пещерной улицы. Плевать, что старше намного, плевать, что лысый! Слышь, пап! Или за Даниэля-инженера, или из дома сбегу, как Нана.

"Что ж, Дани-инженер – человек уважаемый, – решил Сэм. – Хоть с виду хлипкий, но очень умный: жену и детей прокормить сможет. Отдам ему дочь, пожалуй. А он мне за это спроектирует ещё один миникомбайн с дистанционным управлением и искуственным интеллектом. И чтоб легко между грядами учавы проходил".

Сэм Длинное Копьё, согласно обычаям Людопарка, послал сватами самых уважаемых соседей: Юрия Крепкого Кулака и Мгангу Каменого Лба, бывших охотников, а ныне фермеров. Сватов ждала неудача.