Уже на снижении стало видно, что ИБиС превратился в растревоженный улей — зажглись все огни, бегали люди. У главного входа целая делегация: одни стояли, с тревогой глядя в небо, другие уже мчались что есть мочи к вертолёту.

— Живо на выход и бегом внутрь! — скомандовал офицер эволэкам, как только машину тряхнул удар колёс о землю и распахнулась дверь. Те вмиг выпрыгнули из кабины, чтобы не мешать выгрузке пострадавших.

Элан и Нариола бегом бросились к арке с часами — учебные тревоги в институте проводились регулярно, и все действия въелись в подсознание. Делай, что говорят военные, не задавай глупых вопросов, и останешься жив!

Правда, Лис побежал не совсем туда. Чуть в стороне от посадочной площадки стояла Ханнеле, с тревогой ожидая возвращения сестричек, и те не заставили себя долго ждать. Вскоре к вихрям винтов, будоражащих траву лужаек, добавились тугие удары крыльев, и обе летуньи, вынырнув из темноты, оказались в родительских объятиях. Но насладиться сентиментальными минутами не дал окрик:

— Вы, четверо! Живо внутрь!

Подбежавший боец схватил эволэков за шкирки и потащил в арку, убирая с открытого пространства. Через считанные мгновения все гражданские оказались в относительной безопасности. Снаружи остались только люди Усова, охраняя периметр от разного рода неожиданностей, заняв позиции у стен и на крышах, да вертушки растревоженными шершнями зло стригли воздух, шаря прожекторами по земле.

Элан тяжело дышал, не столько от физической нагрузки, сколько от пережитого, и не сразу увидел происходящее вокруг. Он непроизвольно жался к своему дитю, а Лесавесима к своему папане, Ханнеле и Хилья тоже не разошлись по углам, и вся четвёрка приковала к себе внимание нескольких десятков человек, что столпились в гардеробе: тут были и товарищи по ночному приключению, и руководители, и подруги со всех кланов, медики, бойцы. Присев на воздух, на пёструю толпу свысока поглядывала Амма, Ольга, скривив кислую физиономию, с сочувствием смотрела на супруга.

В запале юноша решил, что тому виной их с Нариолой внешний вид: падение в болото не прошло даром. Грязные, как кикиморы, без обуви, в изодранных лохмотьях.

— Вы что, из плена сбежали? — весело спросил кто-то.

Но шуткой на шутку ответить не дали. Миненков, уронив челюсть на пол, от удивления не сразу смог высказать своего возмущения, тыча пальцем в сестёр:

— Как они оказались на воле???

Вляпались. Элан особо не испугался, ведь раньше или позже, правда могла всплыть, и, видя, как Ханнеле крепче обняла свою крылатую дочурку, готовясь стоять насмерть, принял удар на себя.

— Я взял сыворотки.

От его голоса Председатель вышел из ступора, уставившись на ненавистного рыжего плута, вечно доставляющего массу хлопот, округлившимися глазами.

— Знаю, я нарушил все правила, которые только написаны в уставе института, — он выпрямился, смело глядя на главу ИБиСа, голос твёрдый и спокойный. — Но они наши дети, и пока бьётся сердце, ни одно перышко не упадёт с их голов. Что бы Вы сейчас не думали, лучше Вам этого не делать…

Повисла напряжённая тишина, все ждали развязки. Миненков задышал так, что, казалось, его хватил удар, но потрясение было не последним. Мирра сделала шаг вперёд:

— Я сама привила своих дельфинят, как только смогла ползать на четвереньках. Это было моё первое осмысленное действие после выхода из второго погружения.

Лицо директора ИБиСа вытянулось ещё сильнее. Он обвёл собравшихся эволэков взглядом, полным глупой надежды, а девушки и немногочисленные парни на его немой вопрос только чесали затылки, опускали глаза, краснели, бледнели, усмехались. Так поступали все и всегда, кому посчастливилось обнять своё чадо, не запертое в аквариум, внутри которого воспроизводилась агрессивная среда чужой планеты.

— Вы сошли с ума! Вы все просто сошли с ума!!! — взорвался Миненков.

Впрочем, грозной тирады, обещания Варфоломеевской ночи и утра стрелецкой казни не последовало: старик уже хватался за сердце, и его под руки усадили.

Элан набрал воды прямо из фонтана, кто-то подал таблетки. Председатель всё это проглотил вмиг, не обращая внимания даже на испачканный болотной тиной стакан, и когда к нему вернулась способность воспринимать окружающее, Лис ещё раз спокойно, но твёрдо повторил:

— Константин Иванович, поймите, они наши дети, и мы их никому в обиду не дадим.

Тот задышал ровнее и, странное дело, заговорил уже спокойней:

— Ну, ладно… Сделанного не переделать… Пусть гуляют.

Теперь уже эволэки чуть не попадали от изумления. Перед ними был совсем другой человек, от прежнего грозного Председателя не осталось и тени.

— Только учтите! — Предупредил Миненков. — Если ваши детишки кого-нибудь загрызут — расхлёбывать будете сами!

Элан и Ханнеле, согласно закивали, а девушка даже решилась спросить:

— А можно их в столицу взять? А то они три дня тут одни одинёшеньки будут…

И снова реакция главы Совета поразила присутствующих:

— Берите.

Разбор полётов прервало появление голографического изображения Усова.

— Константин Иванович, пострадавшие изолированы, их жизнь вне опасности. Больше посторонних не обнаружено, опасности нет. Разрешите отменить тревогу?

— Разрешаю, — с облегчением выдохнул тот, и люди стали расходиться.

Элан с Нариолой, обрадованные финалом, хлопнули друг друга в ладоши, но тут же пискнули: Ольга их поймала за уши.

— Ещё раз отмочите такой фокус, будете выходить на улицу под конвоем! — прорычала девушка-киборг, имея в виду, естественно, их цирковой номер на болоте.

В её решимости реализовать угрозу сомневаться не приходилось, и эволэки жалобно заскулили:

— Хорошо, хорошо!

— Больше не будем!

* * *

Денис почему-то поменял место встречи, что было несколько неожиданно, но Полякова не поставила в известность мужа, хотя тот и требовал сообщать о ходе расследования и, особенно, обо всех изменениях, которые попадаются на глаза, будь то странные поступки информаторов, подозрения о наличие слежки и т. п. Сергей не на шутку обеспокоился, когда узнал о Сухомлинове (наслышан был о тёмных делишках этого субъекта), и проверил по своим каналам полученную от детектива информацию. Поняв, что игры закончились, он лично взялся за управление делом: кардинально была изменена вся шпионская работа, поставленная отныне на вполне серьёзную основу.

Супруг быстро прошерстил осведомителей своей возлюбленной, забраковав почти всех — теперь эти люди, не подозревая о том, какую роль играют, стали источниками дезинформации, умело сфабрикованной, ненавязчиво подсунутой под нос. Основной лейтмотив дезы: ничего интересного накопать не удалось.

Далее последовал качественный рывок в добыче информации. Прижав к стенке одного знатного вельможу из федерального департамента юриспруденции, Нечаев получил доступ к источнику ценной информации. Того подловили за очень пикантным занятием в одном из домов терпимости, и он согласился помогать в обмен на неразглашение.