Нет, нет! Месть должна быть точечной. Простой, конкретной,безвредной для окружающих и максимально ощутимой для самой Вальки. Пробраться кней домой и изрезать шмотки? Но Валькина дачная одежда и так поношеннаядонельзя, никто даже и не заметит ухудшения. Налить клея в баночку от шампуня?Для начала этот самый клей надо где-то достать… Да и велик риск, что по запахуона распознает клей прежде, чем на волосы нанесет. Просто оттаскать за космы?Или подговорить кого-нибудь из ребят и устроить темную? Нет, тут и доуголовщины недалеко. Заснять с Максом в какой-нибудь интимный момент, а потомвывесить фотку на всеобщее обозрение? Хм… А каково мне самой будет смотреть наэту фотку? Еще не известно, кому хуже сделаю! В таком случае, может быть,затаиться на крыше с ведром помоев и облить Валюху, когда она станет проходитьвнизу? Отличная идея! Правда, наказания за это избежать будет невозможно… А какотреагирует Макс? Вдруг после этого он начнет думать про меня еще хуже? Или -самое ужасное - примется утешать Вальку: мол, она ему и так, в помоях,нравится? Нет, нет, только не это! Лучше вообще никак, чем так!

Дождь снова затих. «Старый осел, чтоб ты провалился, силмоих больше нет с тобой жить!» - донесся до моих ушей голос суженой Петровича.Васька, судя по всему, тоже не прекращал твоих трелей все то время, что хлесталливень. «Васенька, сыночек, спускайся, миленький! - голосила Елкина. - Полезай,дурак, наверх, дурак, сними, дурак, кота, дурак!» Не надо было высовываться вокно, чтобы перед глазами предстала картина того, как безутешные хозяеваВасилия вертятся вокруг злополучного столба. «Кири-и-ил!» - разнеслось попоселку. Все идет своим чередом, все живут как жили, только мой мирок разрушени никогда не сможет восстановиться…

Впрочем, хватит! Сколько можно мотать сопли на кулак?!Сейчас я возьму себя за шкирку, встану, оденусь, пойду на улицу и найду себеновых друзей! Может, даже нового парня охмурю! Какие проблемы-то?!

Я поднялась, слезла на первый этаж, надела галоши с курткойи двинула на улицу.

- Не боишься гулять в такую погоду? - крикнула вслед мама.

Эх, чего мне бояться? Самое страшное в жизни уже случилось.

Посреди улицы по-прежнему текла река. «Садовое товарищество«Конденсатор» - северная Венеция, - пришло мне на ум. - А, нет, северная - этоЛенинград. Тогда северо-восточная». Никого живого видно не было: за исключениемодного кота и пары человек, метавшихся прямо под ним, висящим на столбе, нарасстоянии десяти метров: один с коротенькой лестницей, другая с истошнымивоплями.

По привычке сначала я отправилась на болото. Ни делать, нисмотреть там было, разумеется, нечего. Вид вышедшей из берегов лужи показалсямне отвратительным: то ли потому, что последние три дня в моей жизни не былоничего, кроме воды и огорчения, то ли из-за невольных воспоминаний - Валька,Макс, морда, рыбка… То же невеселое впечатление произвела прогулка по улицампоселка, словно вымершим. В голову то и дело лезли мысли о наших с Валькойбылых хулиганствах, связанных с тем или иным местечком. Я даже не выдержала иснова чуть-чуть всплакнула… Конечно, надо думать о будущем, о том, что я ещемолода и впереди еще много знакомств, друзей, кавалеров и приключений… Но какже трудно расставаться со старыми привязанностями!

Пришлось несколько раз обойти поселок, чтобы окончательноубедиться: период Всемирного потопа - худшее время для поиска новых друзей,особенно на улицах дачного поселка. В «Конденсаторе» как будто не осталось ниодной живой души: даже Шарика, и того в будке не было - видно, сторож в избузабрал. Я уже собралась возвращаться домой, чтобы там снова упасть на матрас ипоплакать над своим вечным невезением, как неожиданно увидела какую-тодевчонку.

Одетая в замызганную куртку неопределенного цвета, вытертыесиние гамаши, лыжную шапочку и резиновые сапоги, она присела над лужей иковырялась в ней грязной палкой. «Суп, что ли, варит?» - подумала я. На вид -лет восемь-девять. Самый возраст для варки супа. Толстая, некрасивая, похожа напацана. Кажется, пару раз я ее даже видела - вот так же, одну. Может, дурочкакакая? Впрочем, кто бы говорил! Встретились два одиночества, ага.

Хотя, в самом деле… Почему бы мне не познакомиться с ней? Авдруг за неприглядной внешностью скрывается прекрасная душа - в кино ведьвсегда так бывает! Может быть, эта девчонка тоже переживает сейчас какую-нибудьтрагедию? Мы расскажем друг другу о своих проблемах, и обеим станет легче!Слово за слово, подружимся… Ну и что - разница в возрасте? Лет через тридцатьмы будем почти ровесницами! Вот так Судьба и посылает людям настоящихтоварищей!

- Привет! - сказала я.

Девчонка повернулась, вытащила грязную лапу из лужи, вытерлато ли ею - пот с лица, то ли ее - о свою потную физиономию и ответила скрипучимголосом:

- Приветик!

Я хотела было спросить, как у нее дела, но сочла такоепродолжение беседы слишком скучным, предсказуемым. На секунду задумалась, чегобы сказать. И тут новоявленная подруга меня огорошила:

- Эй, а я тебя знаю, похоже!

- Знаешь?

- Ага. Ты ведь Надя?

- Ну да.

Я насторожилась. Это что, моя мечта стать звездой, какКристина Агилера, наконец-то осуществилась? Или тут кроется какой-то подвох?

- Точно знаю! - девчонка противно хихикнула. - Ты Максимаподружка! У вас же роман, да? Ты ночью к нему приходила, под окнами лазила! Вотанекдот! А потом у вас было свидание, верно? В лесу, за сортиром! И ты к немулезла, а он не хотел целоваться!

- Чего-о-о?

- А потом он подумал, что раз уже за полночь, значит,свидание не первое, так что все можно! И все прямо там и случилось! Ага?

Я покраснела. Потом побледнела. Потом покраснела обратно.Застыла, как дурочка, перед этой малявкой, раскрыв рот и не в силах ничего изсебя выдавить. Да что ж это?.. Да как это?.. Какие слухи распускают про меняВалька с Максом?! Теперь даже самая ничтожная сопля в «Конденсаторе» будетиздеваться надо мной?!

«Кири-и-и-ил!» - разнеслось между тем над поселком.

- Блин, достала! Опять меня бабка зовет, чтобы ейпровалиться! - воскликнуло существо, принятое мною за девчонку, подскочило иумчалось в неизвестном направлении.

Я осталась стоять, как стояла - ошарашенная, разбитая,обескураженная. Не знаю, сколько времени это продолжалось. Из оцепенения менявывела пожарная машина, промчавшаяся в сторону нашего участка.

«Пожар? Но что может загореться, если кругом такаясырость?!» - подумала я и потащилась следом за машиной.

Ну, конечно!

Красная машина стояла под столбом электропередачи. Из машинытянулась лестница, наверху которой возился пожарный.

- Мя-я-я-у-у-у! - глупо вопил спасаемый Василий.

Через минуту он уже сидел, завернутый в одеяло, на руках усвоей «мамочки» и жалобно попискивал, не в силах отойти от пережитого.