Однако к вечеру в помутневшей от жары и ежедневной служебнойтекучки голове Сурина забрезжила идея. Истины ради следует заметить, что идеяне самостоятельно забрела в его голову, а была подкинута сведениями из справкио работе подразделений уголовного розыска за прошлый год. В этой справке нарядус прочими упоминалось запутанное и прогремевшее на всю Москву дело обубийствах, при совершении которых преступник оставлял рядом с трупами какие-то игрушки.В справке упоминались и фамилии особо отличившихся оперативников подполковникКаменская А.П., капитан Доценко М.А., старший лейтенант Зарубин С. К. КаменскуюСурин сразу отбросил - подполковник, да еще с Петровки, ну ее, связываться стакой. Выбирая же между равно неизвестными ему М.А. Доценко и С.К.ЗарубинымВасилий Никанорович бездолгих раздумий отдал предпочтение Зарубину. Во-первых,самый молодой (судя по званию), и, стало быть, как все молодые, нуждается вденьгах, взятками и поборами еще не успел нахапать столько, чтобы надолгохватило, во-вторых - без лишнего гонора (раз трудится в округе, а не наПетровке), а в-третьих - достаточно толковый, сумел проявить себя в такомсложном деле. Мнения о моральном облике работников уголовного розыска ВасилийНиканорович был весьма невысокого, впрочем, мнение это распространялось на всехбез исключения сотрудников системы МВД и опиралось на богатый, в том числе исобственный, опыт. Главным же преимуществом неведомого пока еще С.К.Зарубинабыло то, что служил он не где-нибудь, а в том самом Центральном округе Москвы,на территории которого как раз и проживал Рубцов. То есть имелась прямая иабсолютно оправданная возможность обратиться к Зарубину, не обнародуя связьРубцова с Суриным.

Выяснить номер служебного телефона Зарубина большого трудане составило, куда сложнее было объясняться по этому поводу с Рубцовым.

- Тебе нужно, чтобы еще один ушлый мент знал о нашихотношениях? Позвони Зарубину, договорись о встрече, изложи свое дело. Он тебя влюбом случае не отфутболит, зачем ему на своей территории проблемы с психом,который пристает к девушке, - говорил он вечером Рубцову по телефону. - Давайзавтра встретимся, я верну тебе письма, и пойдешь к нему сам.

Против ожиданий, Рубцов воспринял такое предложение довольноспокойно, хотя Сурин знал, что спокойствие это, как правило, оказываетсяобманчивым. Но как бы там ни было, Рубцов согласился, и у Сурина камень с душисвалился. Зря он вчера так переживал, вот все и обошлось.

* * *

Звонок неизвестного мужчины, представившегося Рубцовым,застал Сергея Зарубина врасплох. Он только-только сменился с суточногодежурства и мучительно размышлял, ехать ли домой отсыпаться или поделатьчто-нибудь полезное. Дежурство выдалось на редкость спокойным, видно, удушливаяжара нынешнего года, в отличие от прошлогодней, досталатаки не толькозаконопослушных граждан, но и криминально озабоченных субъектов, которые,намаявшись за день в борьбе с потом и зноем, ночью предпочли хоть немногоотдохнуть. Сергею удалось вполне прилично выспаться (в три приема минут посорок каждый) на составленных в ряд стульях, и к тому моменту, когда надо былосдавать дежурство, он чувствовал себя полным сил. Однако после суток оперуположен отдых, иными словами - честно заработанное свободное время в буднийдень, и Зарубину жалко было этим не воспользоваться. С другой стороны, столькодел надо переделать... Во время этого сложного и кропотливого процессавзвешивания "за" и "против" как раз и раздался телефонныйзвонок с просьбой о встрече.

- Приходите в управление, я вас подожду, - предложилСергей.

Интересно, согласится на это его собеседник или откажется.Отказ появиться в окружном Управлении внутренних дел свидетельствовал бы о том,что у господина Рубцова есть проблемы, представляющие интерес для оперативника.Например, он хочет поделиться строго конфиденциальной информацией, илисобирается предложить Зарубину взятку за изменение направления работы покакому-нибудь делу, или он попал в тяжелую ситуацию и нуждается в помощи, окоторой никто не знал бы. Но человек, представившийся Рубцовым, с готовностьюпринял предложение, уточнил номер кабинета и пообещал приехать минут черездвадцать пять - тридцать. Зарубин поскучнел. Наверняка очередной жалобщик,недовольный тем, что соседи слишком громко шумят по ночам, или тем, что ктотоставит машину прямо под его окнами, а сигнализация на ней то и дело включаетсяи спать мешает. Такими жалобами жители округа буквально засыпали участковых, ане добившись толку, переключались на оперсостав. Жаловались на соседей, наавтовладельцев, на владельцев крупных собак (их выгуливают без намордников, авдруг покусают?), на владельцев киосков, торгующих спиртным (я вчера купилводку, какой-то странный вкус у нее, вы бы проверили, а вдруг онафальсифицированная, он же весь город этой водкой отравит), жаловались на все,на что только можно жаловаться. И сегодня, после суточного дежурства, имеяполное и законное право на свободный день, Сергею страшно жалко было терятьвремя на выслушивание очередной кляузы. Но что поделать, сам виноват,понадеялся на то, что случай подкинет ему что-нибудь интересное, а случайподкинул ему сутягу-пенсионера, которому даже в такую жарищу не лень тащиться вмилицию, чтобы призвать к порядку какого-нибудь малолетнего хулигана.

Поэтому Зарубин был приятно удивлен, когда вместо ожидаемогопенсионера в кабинет вошел высокий широкоплечий мужчина лет сорока пяти.

- Рубцов, - представился он, протягивая руку. - Это явам звонил.

Сергей оценил его крепкое, но в то же время сдержанноерукопожатие, и удивился тому, что ладонь посетителя была сухой и прохладной,словно на Рубцова жара никоим образом не действовала.

- Я постараюсь не занимать у вас много времени, Сергей

Кузьмин, - заявил Рубцов, усаживаясь за стол напротивСергея, - поэтому попрошу вас сначала выслушать меня, а потом задать вопросы,если они у вас возникнут.

Зарубин молча кивнул, с любопытством наблюдая запосетителем. Похоже, он чувствует себя в чужом служебном кабинете как в своемсобственном и уже готов отдавать распоряжения и требовать отчета об ихвыполнении. Забавный экземпляр! С такими Сергею приходилось встречаться часто,и у оперативника выработался стойкий иммунитет к подобной бесцеремонности. Онне раздражался ив то же время не поддавался синдрому подчиненного.

- Я слушаю вас чрезвычайно внимательно, - только исказал он в ответ, складывая ладони в замочек на девственночистом столе.

- Некоторое время назад моя дочь заметила на улицемолодого человека, который ее преследовал до самого дома. Он шел за ней доподъезда, потом каким-то образом выяснил номер нашей квартиры, а спустя ещекакое-то время начал писать ей письма. Содержание писем явно свидетельствует отом, что у этого молодого человека серьезные нарушения психики. Он - маньяк, ипоскольку он знает, где живет моя дочь, у меня есть веские основаниябеспокоиться за ее безопасность. Это первое. Теперь второе. В этих письмах естьнастораживающая меня фраза: "Я никому не позволю говорить о тебеплохо". Кто может говорить этому сумасшедшему что бы то ни было о моейдочери, если они незнакомы и у них нет общей компании? Никто. Либо этоследствие его галлюцинаций, что подтверждает его болезнь, либо моя дочь меняобманывает, и они все-таки знакомы. Для каждого обмана должны быть своипричины, вы это понимаете не хуже меня. Почему девушка скрывает от отцазнакомство с молодым человеком? Потому что знает, что отец это знакомство неодобрит. Она поддерживает отношения не только с ним, но с целой компанией такихже, как он, и скрывает это от меня. Почему? Что там происходит, в этойкомпании? Наркотики? Криминал? Групповой секс? Я хочу это знать, чтобы вовремяпринять меры и уберечь свою дочь от скатывания в пропасть, пока еще не поздно.И третье. Любой труд должен быть оплачен, и наш с вами случай - не исключение.Либо вы сами назовете сумму своего гонорара, либо, если это вам неудобно, ееназову я, а вы с ней согласитесь или не согласитесь. Будем договариваться.Теперь я готов ответить на ваши вопросы.