— Я просто неравнодушен к животным, с тобой это никак не связано, — парировал непринужденно Аарон.

— Почему нужно всегда разговаривать так грубо? Родители не учили манерам?

— Мои родители умерли, когда мне было десять, — ответил мужчина, на удивление откровенно.

— Прости…

— Не стоит, я, в самом деле, вел себя отвратительно с нашей первой встречи.

— Это своего рода извинение? — улыбнулась я, но не смогла дождаться реплики от собеседника.

Наша вечерняя вылазка продолжалась уже около получаса. Освещения от фонарей едва ли хватало, чтобы разглядеть выражение лица Аарона. Он был сосредоточен и вглядывался в каждый угол, чтобы разыскать Амура. Нас обдувал еще совсем теплый ветер, но уже сотканный из нитей приближающейся зимы.

— Опасно пускать жить к себе незнакомых людей, — вдруг снова начал разговор спутник.

— Как оказалось на деле, им самим было опаснее знакомиться со мной, — отшутилась я, но тут же прикусила губу, остро чувствуя свою вину перед Гудманом.

— Мы найдем пса, — твердо произнес Аарон, после чего посмотрел мне прямо в глаза, посылая сигналы уверенности.

Не знаю, провидец этот мужчина или волшебник, но буквально через несколько метров послышался негромкий лай. Я бросилась на стонущие звуки, обнаружив привязанного веревкой вокруг столба Амура.

— Боже, что за подонки привязали беднягу, — едва не заплакав, выкрикнула я.

— Почему ты сразу думаешь обо всем в таком ключе? Возможно, кто-то привязал пса, чтобы хозяева не бегали по всему берегу в поисках.

— Ты прав! Я еще только учусь смотреть на все с позитивной точки зрения.

Аарон удержался от ответа, вместо этого развязал Амура, который немного рычал на него из-за испуга, и направился обратно к моему домику. С ним я ощущала себя глупой маленькой девочкой, которая на все реагирует не так, как свойственно адекватным людям. Возможно, из-за Эдриана я и правда сошла с ума, но теперь мой разум постепенно возвращался к нерадивой хозяйке.

Амур послушно шел возле своего спасителя. Даже пес чувствовал уверенную энергетику от Аарона, поэтому, как и я, вел себя тихо.

— Хочу как-то отблагодарить тебя, — нарушила тишину нашего возвращения.

— Мне ничего не нужно, Доминика. Просто заканчивайте свою вечеринку, и на этом все, — спокойно ответил мужчина, который уловил звуки музыки.

Ребята, по всей видимости, не заметили отсутствие ни меня, ни Амура.

Я пообещала Арону повлиять на шум в доме, а затем попрощалась.

В гостиной ребята играли в карты и продолжали выпивать бесконечные запасы алкоголя, привезенные Клер.

— Мы уже начали думать, что ты не вернешься, — обратилась подруга игривым голосом.

Я решила не рассказывать об убежавшем Амуре и о прогулке с соседом.

— Этот деревенщина опять докапывался до тебя? — спросил Гудман, уже знавший о нашем с Аароном конфликте.

Конечно, Клер хотела услышать подробности, но я убедила всех продолжить разговор завтра, а сейчас отправиться спать.

Несколько дней проведенных с друзьями, показались мне самыми теплыми из закончившегося ноября. Мы много гуляли, секретничали и ели любимую еду, при этом пару раз выбираясь в город.

— Уверена, что нам стоит ехать? Я боюсь оставлять тебя здесь, — сетовала подруга, не притронувшись к сборке чемоданов.

— Вы всегда можете приехать снова. А мне необходимо строить свою жизнь заново, — заверила я.

— С тем строгим фермером? — подстрекала Клер, пытаясь в последний раз вызнать мою симпатию. Но я не испытывала ничего необычного к Аарону, если только интерес к загадочной личности.

Когда друзья уехали, появилось время подумать над идеей вечеринки. Миссис Монтенегро настойчиво требовала, чтобы я пришла к ней в гости, где смогу познакомиться и узнать больше о собраниях. Надменность женщины меня пугала, поэтому пока решила держаться в стороне и набросать план действий у себя дома.

На ум пришли картинки из старых фильмов сороковых годов, где все любили джаз и вечеринки огромных масштабов. Я читала о подобном у Фицджеральда. «Великий Гэтсби» стал поистине моим вдохновением. Вот только миссис Монтенегро идею не оценила.

— Что за ребяческий вздор? У нас культурное общество, а не парочка недоумков, которые жаждут выпивки и танцев, — возмутилась женщина.

— Я только предложила, могу подумать еще, если идея кажется вам настолько абсурдной, — попыталась защититься от нападки, не выпуская шипов.

— Мне уже кажется, что моя идея взять незрелую женщину — настоящий абсурд, — претенциозно вывалила миссис Монтенегро. На какую-то долю секунды я опешила, не понимая, какой ответ ждет стервозная дама, — ваша мать справлялась с этой должностью лучше, даже находясь во власти болезни, — продолжила втаптывать меня в грязь собеседница.

— За что вы так со мной?

— Всего лишь хочу побудить вас на действия, деточка.

Эти слова стали последними в нашем разговоре. Глава комитета удалилась из моего дома, где теперь не осталось места для выдержки. Все силы, удерживающие меня на плаву, иссякли, вместо них по венам растекалось отчаяние. Рухнув на пол, я начала рыдать, как раненный зверь.

Предательство Эдриана, смерть мамы снова врезались в сердце осколками боли. Неужели сварливая женщина права, и я даже слабее своей больной мамы? До сих пор не могу забыть мужа, найти письмо, да и смысл жизни в целом.

Выскочив во двор, начала с бешеной силой копать землю подвернувшейся тяпкой. Мама всегда чем-то занималась в саду, когда ей было плохо на душе. Но сейчас почти зима, все растения приготовились мирно отдыхать под небольшим слоем снега. Мозг отказывался это понимать, а руки динамично рыли неприступную землю.

— Доминика, успокойся! — грубый голос показался сейчас самым ласковым на свете.

Аарон обхватил меня сзади, пытаясь остановить движения тяпки. Мои всхлипы теперь сотрясали и его тело, но мужчина не собирался отпускать. Откинув тяпку, он накрыл своими большими руками мои. Тепло моментально передалось моей коже и благодаря мурашкам пробежало по всему телу.

— Тебе пора прочитать вот это, — прошептал Аарон и вытащил из кармана письмо.

— Что это? — мои всхлипывания резко прекратились, остались лишь слезы, бесстрастно бегущие по щекам.

— Это письмо твоей мамы, она просила передать его, когда ты приедешь, — спокойно ответил Аарон.

— Все это время письмо было у тебя? — во мне начала закипать ярость, — Я приехала несколько дней назад! Ты специально дождался мой истерики, и только тогда соизволил его отдать?!

В данную секунду Аарон стал для меня врагом номер один. Он намеренно все скрывал, наблюдал за моими поисками и неприкаянностью, наверное, вдоволь насмеялся. Этому мужчине нравилось издеваться надо мной.