– Извините, – сказала я и пошла к двери.

Павел догнал меня на улице.

– Зачем тебе понадобился этот спектакль? – суровоспросил он.

– Что? Да пошел ты к черту! – рявкнула я. Проходящаямимо пара обернулась, я умерила свой пыл и заговорила тише: – Я была уверена,что сделала тату здесь. Ты понял?

– Нет. Ты слышала то же, что и я. Этот парень ее неделал.

– Выходит, я спятила.

– У тебя есть причина что-то скрывать?

– Вот что, я никогда тебя раньше не видела, нас ничтоне связывает, и я ничем не могу тебе помочь. Мне жаль, но это так. Всегодоброго. Надеюсь, тебе повезет и ты узнаешь, кто ты такой. Но без меня.

Я резко развернулась и быстро пошла по переулку, лелея вдуше надежду, что Павел за мной не пойдет. Сворачивая за угол, я все-такиобернулась. Он стоял и смотрел мне вслед.

Быстрая ходьба немного меня успокоила. Однако хоть я и гналапрочь тревожные мысли, они возвращались. «Что со мной? – в панике думалая. – Неужто я в самом деле схожу с ума? Если я не делала татуировку в этомсалоне, откуда она вообще взялась?»

Войдя в квартиру, сразу же направилась к шкафу, где у меняхранились диски с фотографиями. На том, что лежал сверху, надпись фломастером«Египет». В Египте я отдыхала девять месяцев назад. Вставив диск в ноутбук, яошарашенно замерла. Диск был пуст. Ни одной фотографии. С кем из подруг я тудаездила? Черт, не помню. Этого не может быть, но я не помню. В голове вертится«подруга», и все. Без имени, без лица. Пораженная этим открытием, я едва незабыла, с какой целью хотела посмотреть фотографии. Я точно помню, чтотатуировка появилась в марте. Помню? Я тряхнула головой в глупой надежде, чтовсе как-то объяснится. Ничего подобного, к одной загадке прибавилась другая.

Захлопнув ноутбук, я невидящим взглядом таращилась передсобой. Стены давили, хотелось бежать отсюда прочь, на свежий воздух. Схвативсумку, я выскочила из квартиры и часа два бродила по улицам, тщетно пытаясьуспокоиться. Голову разламывало от боли, ноги гудели от бесцельной беготни.

Я вошла в парк и устроилась на ближайшей скамье, подумав оПавле. Где я теперь буду его искать? И ответила на свой вопрос с усмешкой: «Впсихиатрической больнице». Куда и мне, судя по всему, пора. Теперь встретитьсяс Павлом казалось мне очень важным. Как бы невероятно это ни звучало, но онправ: нас что-то связывает. И дело даже не в татуировке. Впервые увидев его наулице, я знала, что должна к нему подойти. А потом он пришел сам. Он ничего непомнит о своем прошлом, теперь выяснилось, что я тоже кое-чего не помню.

Я сидела, опершись локтями на колени, и разглядывала асфальтпод своими ногами. Сзади послышался шорох, а вслед за этим на скамью рядом сомной опустился Павел.

– Ты напугана, – сказал он тихо.

– Еще бы, – хмыкнула я.

Он взял мою руку и осторожно ее пожал:

– Все будет хорошо. Теперь, когда мы вместе, я в этомуверен.

– Сомневаюсь. Как ты меня нашел?

– Вернулся к твоему дому, потом бродил за тобой.Боялся, что ты не захочешь меня видеть, и дал тебе возможность успокоиться.

– Слишком много странностей.

– Ты о татуировке?

– Не только. Я сделала неприятное открытие. У меня нетвоспоминаний. Я знаю, кто я, что делала год назад, два, пять. Я знаю, но непомню! Это трудно объяснить… Но знать и помнить – разные вещи. Совсем недавномне это не приходило в голову.

– Я тебе помогу.

– Что? – усмехнулась я, решив, что он шутит.

– Я тебе помогу, – повторил он совершенносерьезно.

– Помощь мне очень пригодилась бы.

– Прости, что потащил тебя в салон. Я хотел как лучше.

– Да не в этом дело. Чудеса начались еще в пятницу.

– Расскажи, – попросил он.

– Если хочешь…

И я стала рассказывать ему о событиях пятницы, он слушал оченьвнимательно, иногда задавал вопросы.

– Ты говоришь, соседка видела, как из той квартирывышли мужчина и женщина?

– Ага. Вот только неясно, кто они и как тамоказались. – Павел нахмурился, о чем-то размышляя. – В субботу яувидела на улице странного типа с пуделем. Проходя мимо, он кивнул мне, словномы с ним знакомы. Я была уверена, что вижу его первый раз. Но теперь… теперь нив чем не уверена. Он вошел в антикварный магазин, а когда я заглянула тудачерез пару минут, его там не оказалось. Прибавь к этому диковинные сны. То мнеприснился карлик, то тип с пуделем, которого я случайно встретила на улице. Восне его звали Счастливчиком и он раскатывал на допотопной тачке.

– Во сне часто видишь всякую чушь, – пожал плечамиПавел. – Это ничего не значит.

– Я тоже так думала, но решила все-таки заглянуть кврачу. – О визите в клинику я рассказала очень подробно.

Павел слушал и мрачнел на глазах. Но вывод сделал совершеннонеожиданный:

– Это зацепка.

– Извини, но я на нервной почве плохо соображаю.

– Если все было так, как ты говоришь, наше положениедалеко не безнадежно. Подумай, кто мог заставить врача поступить подобнымобразом?

– Кто?

– Выбор невелик. Например, менты. С обычными людьми онабы даже разговаривать не стала, вместо этого врач провела их в лабораторию ипозволила забрать твои анализы крови. Теперь подумай, зачем они могли импонадобиться?

– Только об этом и думаю.

– Анализ мог показать наличие в крови чего-то такого,что желательно было скрыть.

– Чего-то такого? – обалдела я.

– Конечно. Ты говоришь, странности начали происходить стобой в пятницу. Значит, примерно тогда или чуть раньше в твоем организмепоявилось некое вещество, которое спровоцировало головную боль, провалы впамяти и даже видения.

– Я-то думала, что их спровоцировало неумеренноеупотребление алкоголя, – невесело пошутила я.

– Это самое простое объяснение, но не единственное.

– Хорошо. Пусть так. Тогда еще вопрос: как это веществопопало в мой организм?

– Тебе не выписывали никаких препаратов?

– Нет. Я даже не помню, когда в последний разобращалась к врачу, не считая субботы.