И он прижал глушитель покрепче, добавляя профессору самыхнеприятных ощущений. Присмотрелся, чуть отвел дуло:

– Вы мне что-то хотите сказать?

– Так вы из-за нее…

– Я же сказал, – кивнул Мазур. – Меня нисколечконе интересуют те ваши делишки, что находятся в ведении бывшейрабоче-крестьянской милиции. Мне нужна эта девка. И ничего больше. Она вамчто – дочка? Внучка? Или вы настолько увлеклись, что помимо чистого криминалаеще и с чужой разведкой завязались?

– Господи, да ничего подобного! – стоном вырвалось упрофессора. – Я и думать не мог…

– Вы ее знаете?

– Ну да…

– Судьба сводила?

– Ага…

– Ну вот, видите, – усмехнулся Мазур. – У нас ужезавязывается вполне конструктивный разговор… Вы поняли, надеюсь, главные тезисымоей краткой речи? Если вы ее сдадите, можете и дальше предаваться неправеднымдеяниям. Накроет вас милиция или нет, мне по большому счету безразлично. Япришел за ней. И только. Либо мы в кратчайшие сроки найдем компромисс, либо… Выведь не единственный, кто может меня на нее вывести. Понимаете? Так чтобыстренько постарайтесь стать мне полезным, настолько полезным, чтобы язахотел…

Он замолчал. Послышалась мелодичная трель звонка, и почти вто же самое время закурлыкала миниатюрная рация в нагрудном кармане летнейкуртки Мазура.

Он не колебался ни секунды. Бросил Гене:

– Присмотри за клиентом!

И направился в прихожую, на ходу извлекая рацию.

– Валькирия вошла в подъезд! – послышался почтиспокойный голос Лаврика. – Понял?

– Ага, – ответил Мазур. – И я знаю, к кому… Все!

Он сунул рацию в карман и резко распахнул дверь. Белокураявалькирия Танечка, державшая правую руку за спиной, так и не успела толкомудивиться – Мазур в два счета сграбастал ее, подсек, кинул мимо себя вприхожую, на лету вырвав из тонких девичьих пальчиков плохо сочетавшийся стаковыми металлический предмет, точнее говоря, наган вполне исправного вида.

– Надо же, как далеко эмансипация зашла… – проворчал он,закрутив Танечке руку за спину и заталкивая ее в гостиную. – К вам гостья,профессор, и очаровательная. А вот это было у нее в руке. – Онпродемонстрировал наган. – Насколько я могу определить, вещичка заряжена ипродырявить организм способна в два счета… Интересно, чем вы эту милую девочкуобидели? Просто так девицы с наганами в квартиры к профессорам не врываются,даже современные раскованные… У нее должны быть веские причины… А?

На лице профессора появилась нескрываемая досада.

– Опять… – протянул он с величайшим неудовольствием. –Я же уже говорил этой паршивой лесбиянке…

Танечка, фыркнув, как разъяренная кошка, рванулась было к нему,но из захвата Мазура, ясное дело, освободиться не смогла – и с придушеннымвоплем скрючилась. Мазур хотел отодвинуть ее в сторону, чтобы не путалась подногами…

Все произошло настолько быстро, что он не сразу и понял.

Неведомая сила – словно бы мощный разряд электрического тока– прямо-таки подбросила профессора в мягком кожаном кресле, и он тут жезапрокинулся, уронив руки, с небольшой и на первый взгляд вроде бы даженесерьезной дырочкой посреди лба, а в следующий миг Гена, стоявший посредиобширной богатой комнаты, нелепо дернулся и, подламываясь в коленках, сталоседать с жуткой красной ямой на месте левого глаза – и что-то с явственнымхарактерным стуком ударило в стену, и еще раз, уже ближе к Мазуру…

Он прыгнул спиной вперед, в прихожую, увлекая за собойдевушку, успев отметить привычным взглядом три аккуратных дырочки в высокомоконном стекле. Прижался к стене, разжав пальцы, выпустил наган, проворноизвлек пистолет и ухитрился одной рукой загнать обойму, а потом и оттянутьзатвор…

Танечка оцепенела от ужаса. Моментально рассудив, что вредаот нее особенного не будет, Мазур оттолкнул ее к входной двери – онаупала, да так и осталась сидеть в углу на корточках. Держа пистолет стволомвверх, он осторожно выглянул из своего укрытия.

Стояла тяжелая тишина, только рация в кармане исходилапронзительным курлыканьем. Те двое, в комнате, не шевелились, и Мазур уже знал,что с ними кончено. Можно даже примерно прикинуть, где засел снайпер, – начердаке девятиэтажки напротив. Шторы, болван, идиот, нужно было задернутьшторы… но кто же ожидал такой наглости? Средь бела дня, почти в центре города…впрочем, насколько можно судить, это не наглость, а точный расчетпрофессионала: если дура у него с глушителем (а так оно и есть), никто на улицене обратил пока что особенного внимания на происходящее. В одном из оконнеожиданно появилось несколько дырочек – вот и все, если не приглядыватьсяснаружи специально, то и не заметишь…

Что же, мы ему наступили чувствительно на любимую мозоль?Очень похоже, иначе не разбушевался бы так. А вообще, пора сматываться.

Пользуясь передышкой в ходе боевых действий, он выхватил изкармана рацию и нажал кнопку.

– Что у вас там творится? – крикнул Лаврик.

– Ничего особенного.

– В стекле дырки…

– Вот именно, – сказал Мазур. – Я выбираюсь с тойстороны, давай в темпе подъезжай… Живо!

Не теряя времени, он сунул рацию в карман, подхватил Танечкуи вывалился с ней на лестничную площадку, успев на ходу подбросить ногой наганв воздух и поймать его на лету. Быстренько протер носовым платком дверную ручку– а больше он своих отпечатков нигде не оставлял, так что беспокоиться нестоило…

Опаньки!

В обширном вестибюле – где, слава богу, не имелось никакоготакого консьержа, видимо, только-только собрались завести, вон и стол для негопоставили, а нанять не успели – он нос к носу столкнулся с двумяширокоплечими мальчиками. Одним из них был старый знакомец Быча, другого Мазурне знал, но это, несомненно, был валет из той же колоды…

Они уставились даже не на Мазура – на Танечку, начавшую ужебыло приходить в себя. Она слабо трепыхалась, но до осмысленного сопротивлениябыло еще далеко, и слава богу, а то еще и с ней извольте возиться…

– С дороги, орлы, – быстро сказал Мазур. – Яспешу.

– Да я тебе, фраер… – грозно пообещал незнакомый, но,получив от Бычи локтем в пузо, притих.

– Кирилл Степаныч, – сказал Быча примирительно. –Понимаете, какое дело… Папа нас послал за этой соской, мы ее давненько искали…И возвращаться без нее нет никакой возможности…

– А придется, – спокойно сказал Мазур. – Самомунужна, так что ничего не попишешь…

– Но ведь…

– Я тебе ясно объяснил? – уже сердито сказалМазур. – Самому нужна. Так и доложи Папе. Я ему объясню, что вы нисколечконе виноваты, он поймет, уж он-то знает, что так просто у меня добычу изкоготков не выдерешь…