– Этот пес прыгнул на меня. Хотел вцепиться мне в горло.

– Больше ничего не говори. Тебе будет только хуже.

Каждую весну Боуи спаривал одну из своих коров с быкомФранклина Марстеллара, Фредди. На стене сарая висел повод, который назывался«поводом любви», и кнут. Боуи снял кнут, крепко сжал ручку. Кожаные концысвешивались вниз.

– Наклонись над верстаком.

– Рэнди хотел вцепиться мне в горло. Говорю вам, или он, илия.

– Наклонись над верстаком.

Блейз замялся, но не потому, что задумался. Думал он слишкоммедленно. Вместо этого сверялся с интуицией. Время еще не пришло.

Он наклонился над верстаком. Боуи порол его долго, бил совсей силы, но Блейз не заплакал. Слезам он дал волю позже, в своей комнате.

Девочка, в которую он влюбился, училась в седьмом классешколы Первого района Камберленда, и звали ее Марджори Турлау. Блондинка, сголубыми глазами и плоской грудью. Когда она улыбалась, уголки ее глазподнимались вверх. На игровой площадке Блейз всегда следил за ней взглядом.Когда он видел ее, у него в животе словно образовывалась пустота, но это былоприятное чувство. Он представлял себе, как носит ее учебники и защищает отбандитов. От таких мыслей кровь всегда бросалась ему в лицо.

Вскоре после инцидента с Рэнди и поркой в школу приехаламедсестра, чтобы сделать прививки. Неделей раньше все школьники получилиразрешительные бланки. От родителей требовалось расписаться на них, если онихотели, чтобы детям сделали прививки. И теперь дети, родители которых далидобро, выстроились в очередь у двери раздевалки. Среди них был и Блейз. Боуипозвонил Джорджу Гендерсону, члену попечительского совета школы, и спросил,платные ли прививки. Выяснил, что бесплатные, и подписал бланк.

Марджи Турлау тоже стояла в очереди. Очень бледная. Блейз еежалел. Ему хотелось встать рядом и держать за руку. От этой мысли его лицостало пунцовым. Он наклонил голову, переминаясь с ноги на ногу.

Блейз стоял первым. Когда медсестра пригласила его враздевалку, он снял красно-черную клетчатую куртку и расстегнул пуговицу наодном рукаве. Медсестра достала шприц из какого-то аппарата, напоминающегопечь; заглянула в медицинскую карту.

– Лучше расстегни и второй рукав, большой мальчик. Тебенужно сделать обе прививки.

– Будет больно? – спросил Блейз, расстегивая пуговицувторого рукава.

– Только секунду.

– Хорошо, – кивнул Блейз и позволил ей вогнать иглу из печив левую руку.

– Ну, вот. Давай вторую руку, и можешь идти.

Блейз повернулся к медсестре вторым боком. Уже другой иглойона что-то ввела ему в правую руку. Он вышел из раздевалки, вернулся за своюпарту и начал разбираться с рассказом в учебнике.

Когда из раздевалки появилась Марджи, глаза ее блестели отслез, еще больше их было на щеках, но она не рыдала. Блейз ею гордился. Когдаона проходила мимо его парты, направляясь к двери (семиклассники занимались вдругой комнате), он ей улыбнулся. А она – ему. Блейз сложил эту улыбку, спрятали хранил много лет.

Во время дневного перерыва, когда Блейз выходил из двери наигровую площадку, мимо, рыдая, пробежала Марджи. Он повернулся, чтобыпосмотреть ей вслед, потом медленным шагом двинулся на площадку, сдвинув брови,с печалью на лице. Подошел к Питеру Лавой, который с бейсбольной перчаткой наруке бросал и ловил привязанный к стойке мяч, и спросил, не знает ли Питер, чтослучилось с Марджи.

– Глен ударил ее в прививку, – ответил Питер Лавой инаглядно показал на проходящем мальчике, что произошло, сжав пальцы в кулак итрижды ударив того в руку: бух-бух-бух. Блейз, хмурясь, наблюдал за этимдейством. Медсестра солгала. После прививок у него сильно болели обе руки.Казалось, мышцы в синяках да еще сведены судорогой. Даже сгибая руки, онморщился от боли. А Марджи была девочкой. Он огляделся в поисках Глена.

Глен Харди, здоровенный парень, учился в восьмом классе.Такие сначала играют в футбол, а потом становятся толстяками. Рыжие волосы онзачесывал назад, и они волнами уходили ото лба. Жил он на ферме у западнойадминистративной границы Камберленда, и его руки бугрились мышцами.

Кто-то бросил Блейзу мяч. Он выронил его и двинулся к ГленуХарди.

– О! – воскликнул Питер. – Блейз хочет разобраться с Гленом!

Эта новость распространилась быстро. Мальчишки, группами ипоодиночке, начали смещаться в ту часть площадки, где Глен и еще несколькопарней постарше играли в некое подобие кикбола[32]. Глен подавал. Бросал мячрезко и сильно, с отскоком от промерзшей земли.

Миссис Фостер, которая в этот день дежурила на игровойплощадке, находилась с другой стороны здания. Следила за малышами на качелях.То есть не могла вмешаться в происходящее – во всяком случае, на начальномэтапе.

Глен поднял голову и увидел приближающегося Блейза. Отбросилмяч, упер руки в боки. Обе команды выстроились полукругом у него за спиной. Всесеми- и восьмиклассники.

Ни один не мог габаритами сравниться с Блейзом. Только Гленбыл больше.

Ученики четвертых, пятых и шестых классов группировались заспиной Блейза. Мельтешили, поправляли ремни, натягивали рукавицы, что-тошептали друг другу. С обеих сторон мальчишки усиленно делали вид, что ничегоособенного не происходит. И действительно, вызова на драку еще не было.

– Чего тебе нужно, тупоголовый? – спросил Глен Харди. Егоголос звучал бесстрастно. Голос молодого бога с легкой простудой.

– Зачем ты ударил Марджи Турлау в прививку? – спросил Блейз.

– Захотелось.

– Хорошо. – И Блейз двинулся на него.

Глен дважды ударил его в лицо (вап, вап), прежде чем Блейзуспел сблизиться с ним, и из носа Блейза потекла кровь. Глен отступил, стремясьсохранить дистанцию и преимущество длинных рук. Школьники подняли крик.

Глен ухмылялся.

– Приютский ублюдок, – поцедил он. – Безмозглый приютскийублюдок. – Он ударил Блейза в продавленный вмятиной лоб, и улыбка тут жесменилась гримасой боли. Лоб у Блейза, несмотря на вмятину, был очень твердым.

На мгновение он забыл отступить на шаг, и Блейз нанесответный удар. Не пошел вперед всем телом, двинул только руку, как поршень.Костяшки пальцев вошли в контакт со ртом. Глен вскрикнул, его собственные зубыпорвали внутреннюю сторону губ, потекла кровь. Крики школьников усилились.