– В Стокмане есть все, – заступилась Светлана, –только подороже. Увы, там для состоятельных господ, а мы простенькие такие…господа.

Коля хохотнул:

– Мы там заметили в холле записку на доске объявлений:«Господа, не ссыте в лифте!» Есть у вас люди с юмором.

Он резко оборвал себя, лицо стало серьезное, мы все троенаблюдали за горячей коричневой струей, что заполняет по очереди три чашки.Закончив, Коля с глубоким облегчением вздохнул, лицо из умного снова сталонормальным. Он переставил с плиты на стол три тарелки с огромными бутербродами,увы – с рыбой.

– Черт-те что, – сказал он с неодобрением, – рыба,рыба… мы что, в пустыне?

– Там была манна, – напомнила Светлана.

– А рыба где? – удивился Коля. – Я ж помню, где-торыба!..

– Рыба должна быть везде, – сказала Светлана и судовольствием взяла бутерброд с толстым ломтем рыбы. – Хороша, хороша…Коля, ты не понимаешь… Спортсмен должен быть в первую очередь здоров… изнутри.Если печень барахлит, мускулатуру не накачать. Никак! Даже та, что есть,растает, как снег на горячей сковородке. А в рыбе ненасыщенные жирные кислоты,понял? Вероятность смерти от остановки сердца снижается втрое, а отинсульта – в девять раз!.. Володя все верно делает.

– Кто не курит и не пьет, – ответил Коля, – тотздоровеньким помрет! Я не враг своему здоровью, я ему соперник.

– Современные люди принимают добавки, – заметилаСветлана. – Теперь этого уже не очень-то и стыдятся. Кое-где почти модно.В определенных кругах, конечно.

– Я ими не пользуюсь, – заявил Коля без особой жалостив голосе. – На дорогие не хватает денег, а на дешевые – здоровья. Даи вообще… Здоровый образ жизни улучшает здоровье, но ухудшает качество самойжизни, верно?

Она кивнула.

– Да, конечно. От некоторых радостей приходится отказаться.Но взамен получаешь другие…

Она выгнулась, закинув руки за голову, у нас обоих невольноперехватило дыхание. Могучая и полная грудь приподняла маечку так, что уже нетолько живот видно, но и выше, выше… а вон красиво вылепленный живот переходитв четко очерченные холмы, вершины которых скрыты майкой, талия настолько узка,что руки сами тянутся ухватить и проверить: в самом ли деле пальцы руксомкнутся, а безукоризненные руки, юные и в то же время женственные, должны быобнять за шею…

– Ты не шейпингистка, – заявил Коля. – Ты эта… какее… фотомодель!

Она засмеялась, очень довольная.

– Эх, заглянул бы ты к нам, когда тренировки! Эти фотомоделикачают такие штанги, не всякий пауэрлифтовик поднимет. От них пот ручьями, ибостройные бесцеллюлитные ножки и попки так просто не даются! А на фото такиемилые, женственные, мягкие, беззащитные…

– Здоровье, – сказал Коля, – это просто незнаниесвоих болезней! Вон у меня был двоюродный дядя, так тщательно берег здоровье,что умер, ни разу им не воспользовавшись. Не понимаю, зачем так жить?

Он громко сёрбал кофе и с таким аппетитом пожирал бутерброд,что Светлана понимающе засмеялась и, спросив у меня взглядом разрешения, подняласьк холодильнику. Мы с Колей снова уставились на ее тугой зад в сверх­короткихшортах, больше похожих на плавки, выставляющих на обозрение ягодицы, похожие наповерхность огромных бильярдных шаров, такие же твердые, гладкие, без намека нацеллюлит или возраст.

Она повернулась уже с куском рыбы в руках, в глазах смех,все понимает, все мужчины смотрят на нее одинаковыми глазами, сказала весело:

– Но зато с такой фигурой я могу быть полной дурой!

– Ты не дура, – поспешно сказал Коля. – Ты такаяумная, что неуютно даже…

– Даже с такими вот формами? – удивилась она.

– Нет, – признался он честно, – когда смотришь наформы, то… Тогда не раскрывай рот! Или чирикай что-нить, будто блондинка какая…

– Так я и есть блондинка.

– Натуральная? – спросил он с недоверием.

– Самая что ни есть, – заверила она. – Вот вы всене можете понять, почему у блондинок корни волос черные… Посмотри, какие уменя! И корни белые.

– Чудовище, – заявил он убежденно. – Я не понимаю,как блондинка может быть и красивой, и умницей!

– Я прикидываюсь, – сообщила она.

– Блондинкой?

– Нет, умной. Это Альбине надо быть умной, а мне зачем?Сравни ее интеллект и мой бюст! Мой – круче.

Коля поспешно размолол зерен еще на три чашки, а Светлана,соорудив бутерброды, подошла к полке и снова уставилась на биодобавкиоценивающим взглядом профессионала. Скорее всего, оценивает с позицийфитнесистки, хотя для меня прием добавок – возможность стареть всоответствии с заложенной генетической программой организма. То есть неопережая ее. А так как большинство ученых полагает, что генетический порогчеловека где-то на уровне ста двадцати лет – ста тридцати лет, то человек,принимающий эти штуки, должен прожить этот срок. Во всяком случае, таковатеория. Даже не теория, а так… надежды.

По этим шатким гипотезам не доживаем только потому, что самиже укорачиваем дурными привычками и неправильным питанием. Ну, а если кто-тожаждет прожить дольше физиологически отпущенного срока, тот должен решиться наболее серьезные меры. То есть на гормон роста, на ДГЕА, на ИГФ-3 и прочиерискованные, пока что и не проверенные временем методы.

Правда, может показаться, что гормон горста и прочее всеравно не воздействуют на генетическую карту, но на самом деле ощущение такое,что все-таки происходит мощное омоложение организма. Возможно, генетическиечасы старения перезапускаются снова. Подтверждений нет, но до полной проверки иподтверждений дожить не так уж и просто.

– Неплохо, – заметила она со сдержаннымодобрением. – Только слишком сильный крен в сторону здоровья. Вон трипрепарата для регенерации печени!.. Здоровая печень необходима, чтобыпереваривать массу протеина и креатина, без них мускулатуру не накачать, но ячто-то креатина не вижу вообще.

– Протеин есть, – сообщил Коля и указал на трехлитровуюпластиковую емкость. – Вон. Какой-то суперочищенный! Из сыворотки. Аможет, Володя у нас не столько качается, сколько здоровье поправляет?

– Здоровье лучше всего поправлять физическимиупражнениями, – возразила она. – Гантели, бег хотя бы по такойдорожке, если лень выйти и побегать в парке…

– Да и вообще, – сказал Коля. – Вон в нашейдеревне один дед пил водку, как воду, курил самосад… все называли горлодером,ни один не мог выкурить такую самокрутку, а дед смалил по десять в день!.. Ите, кто не пил и не курил, уже давно перемерли, как мухи на морозе. А тот дед,как написала мне мамаша, недавно на молодой девке женился в свои девяносто пятьлет!..

Я смолчал, только кивал и улыбался, я же хозяин, с гостямиспорить неприлично. Но достало, что когда упоминают какого-то долгожителя, тообязательно смакуют, что ел все, никаких диет, курил и пил не только вино, аеще коньяк и водочку. Про Черчилля непременно, как же без него, уже и непомнят, что был премьером или лауреатом Нобелевской премии по литературе, затознают, что прожил девяносто лет, отличаясь необыкновенной тучностью, постояннокурил толстенные кубинские сигары, выпивал в день бутылку бренди, схлопоталдевять инфарктов, но все равно пил, курил…