Несмотря на то, что Николай Ростов, твердодержась своего намерения, продолжал темно служить в глухом полку, расходуясравнительно мало денег, ход жизни в Отрадном был таков, и в особенностиМитенька так вел дела, что долги неудержимо росли с каждым годом. Единственнаяпомощь, которая очевидно представлялась старому графу, это была служба, и онприехал в Петербург искать места; искать места и вместе с тем, как он говорил,в последний раз потешить девчат.

Вскоре после приезда Ростовых в Петербург,Берг сделал предложение Вере, и предложение его было принято.

Несмотря на то, что в Москве Ростовыпринадлежали к высшему обществу, сами того не зная и не думая о том, к какомуони принадлежали обществу, в Петербурге общество их было смешанное инеопределенное. В Петербурге они были провинциалы, до которых не спускались тесамые люди, которых, не спрашивая их к какому они принадлежат обществу, вМоскве кормили Ростовы.

Ростовы в Петербурге жили так же гостеприимно,как и в Москве, и на их ужинах сходились самые разнообразные лица: соседи поОтрадному, старые небогатые помещики с дочерьми и фрейлина Перонская, ПьерБезухов и сын уездного почтмейстера, служивший в Петербурге. Из мужчиндомашними людьми в доме Ростовых в Петербурге очень скоро сделались Борис,Пьер, которого, встретив на улице, затащил к себе старый граф, и Берг, которыйцелые дни проводил у Ростовых и оказывал старшей графине Вере такое внимание,которое может оказывать молодой человек, намеревающийся сделать предложение.

Берг недаром показывал всем свою раненую вАустерлицком сражении правую руку и держал совершенно не нужную шпагу в левой.Он так упорно и с такою значительностью рассказывал всем это событие, что всеповерили в целесообразность и достоинство этого поступка, и Берг получил заАустерлиц две награды.

В Финляндской войне ему удалось такжеотличиться. Он поднял осколок гранаты, которым был убит адъютант подлеглавнокомандующего и поднес начальнику этот осколок. Так же как и послеАустерлица, он так долго и упорно рассказывал всем про это событие, что всеповерили тоже, что надо было это сделать, и за Финляндскую войну Берг получилдве награды. В 1909-м году он был капитан гвардии с орденами и занимал вПетербурге какие-то особенные выгодные места.

Хотя некоторые вольнодумцы и улыбались, когдаим говорили про достоинства Берга, нельзя было не согласиться, что Берг былисправный, храбрый офицер, на отличном счету у начальства, и нравственный молодойчеловек с блестящей карьерой впереди и даже прочным положением в обществе.

Четыре года тому назад, встретившись в партеремосковского театра с товарищем-немцем, Берг указал ему на Веру Ростову ипо-немецки сказал: «Das soll mein Weib werden», [Она должна быть моей женой, ]и с той минуты решил жениться на ней. Теперь, в Петербурге, сообразив положениеРостовых и свое, он решил, что пришло время, и сделал предложение.

Предложение Берга было принято сначала снелестным для него недоумением. Сначала представилось странно, что сын темного,лифляндского дворянина делает предложение графине Ростовой; но главное свойствохарактера Берга состояло в таком наивном и добродушном эгоизме, что невольноРостовы подумали, что это будет хорошо, ежели он сам так твердо убежден, чтоэто хорошо и даже очень хорошо. Притом же дела Ростовых были очень расстроены,чего не мог не знать жених, а главное, Вере было 24 года, она выезжала везде,и, несмотря на то, что она несомненно была хороша и рассудительна, до сих порникто никогда ей не сделал предложения. Согласие было дано.

— Вот видите ли, — говорил Берг своемутоварищу, которого он называл другом только потому, что он знал, что у всехлюдей бывают друзья. — Вот видите ли, я всё это сообразил, и я бы не женился,ежели бы не обдумал всего, и это почему нибудь было бы неудобно. А теперьнапротив, папенька и маменька мои теперь обеспечены, я им устроил эту аренду вОстзейском крае, а мне прожить можно в Петербурге при моем жалованьи, при еесостоянии и при моей аккуратности. Прожить можно хорошо. Я не из за денегженюсь, я считаю это неблагородно, но надо, чтоб жена принесла свое, а мужсвое. У меня служба — у нее связи и маленькие средства. Это в наше времячто-нибудь такое значит, не так ли? А главное она прекрасная, почтенная девушкаи любит меня…

Берг покраснел и улыбнулся.

— И я люблю ее, потому что у нее характеррассудительный — очень хороший. Вот другая ее сестра — одной фамилии, а совсемдругое, и неприятный характер, и ума нет того, и эдакое, знаете?… Неприятно… Амоя невеста… Вот будете приходить к нам… — продолжал Берг, он хотел сказать обедать,но раздумал и сказал: «чай пить», и, проткнув его быстро языком, выпустилкруглое, маленькое колечко табачного дыма, олицетворявшее вполне его мечты осчастьи.

Подле первого чувства недоуменья,возбужденного в родителях предложением Берга, в семействе водворилась обычная втаких случаях праздничность и радость, но радость была не искренняя, а внешняя.В чувствах родных относительно этой свадьбы были заметны замешательство истыдливость. Как будто им совестно было теперь за то, что они мало любили Веру,и теперь так охотно сбывали ее с рук. Больше всех смущен был старый граф. Онвероятно не умел бы назвать того, что было причиной его смущенья, а причина этабыла его денежные дела. Он решительно не знал, что у него есть, сколько у негодолгов и что он в состоянии будет дать в приданое Вере. Когда родились дочери,каждой было назначено по 300 душ в приданое; но одна из этих деревень была ужпродана, другая заложена и так просрочена, что должна была продаваться, поэтомуотдать имение было невозможно. Денег тоже не было.

Берг уже более месяца был женихом и тольконеделя оставалась до свадьбы, а граф еще не решил с собой вопроса о приданом ине говорил об этом с женою. Граф то хотел отделить Вере рязанское именье, тохотел продать лес, то занять денег под вексель. За несколько дней до свадьбыБерг вошел рано утром в кабинет к графу и с приятной улыбкой почтительнопопросил будущего тестя объявить ему, что будет дано за графиней Верой. Графтак смутился при этом давно предчувствуемом вопросе, что сказал необдуманнопервое, что пришло ему в голову.

— Люблю, что позаботился, люблю, останешьсядоволен…

И он, похлопав Берга по плечу, встал, желаяпрекратить разговор. Но Берг, приятно улыбаясь, объяснил, что, ежели он небудет знать верно, что будет дано за Верой, и не получит вперед хотя частитого, что назначено ей, то он принужден будет отказаться.

— Потому что рассудите, граф, ежели бы ятеперь позволил себе жениться, не имея определенных средств для поддержаниясвоей жены, я поступил бы подло…