– Могли, – ответил Барвник.

– Так почему же…

– С героем Придоном бороться очень трудно, –сказал Барвник. – И без меча захватил почти всю Куявию!.. На одной толькоотваге, обиде, жажде мщения, которые сумел своими песнями передать мужчинамАртании. Но с бессмертным Придоном, ставшим богом, бороться невозможно. И самПридон это видит..

Иггельд вскрикнул:

– Так на что надеетесь? Кто поведет людей на бой сбессмертным?..

– Бессмертный тоже может проиграть.

– Как?

Барвник посмотрел на дракона, на Шварна, тот взял старогомага под локоть и попытался увлечь в сторону домиков

– Иггельд, – сказал Барвник настойчиво, –даже боги не имеют полного бессмертия! Погоди, юноша, дай ему объяснить, отИггельда зависит даже больше, чем вы от него ждете… Боги теряют силы, если малоприносят жертв, а когда перестают приносить вовсе, умирают. А у героев всегдаостается уязвимое место, это закон Творца, это всеобщий закон, его не обойти. Укого-то, при всей неуязвимости, остается уязвимой пятка, у кого-то колени, уодного героя, помню, крохотный листок прилип к спине, когда купался в молокебессмертия, и в это место много лет спустя его поразили… Я знавал героев сбулатным телом, но у одного осталась кишка из простой плоти, у других глаза, ивсе рано или поздно погибали!. Один герой, в далеких лесах Славин, вообще сумелсвое уязвимое место отделить от себя и держать в хрустальном яйце, которое, всвою очередь, запрятал в утку, утку в зайца, зайца поместил в сундук, а тотспрятал в густых ветвях могучего дуба где-то на удаленном одиноком острове, гденикогда не бывало людей… Но и он, как понимаешь, не бессмертен. Кто-то когда-тодоберется..

Голова Иггельда закружилась, он ощутил холод и страх, будтотолько что летел на драконе над вершинами гор и вдруг дракон под ним исчез.

– Но что с Придоном? – напомнил он.

Глаза мага, красные, с набрякшими веками, смотрели устало,скорбно, но в них горел и не погасал крохотный огонек, даже не огонек, а слабыеискорки.

– Придон сильнее всех, – сказал он кратко. –Мы не смогли бы его одолеть. Даже без меча Хорса в его руке!..

– Не понимаю, – проговорил Иггельд. – А зачемже ему еще и меч? Кто поведет людей на верную смерть?

Барвник поднял голову, в лице проступила непривычнаятвердость.

– Не знаю, но вести надо.

– Они погибнут!

– Не все, – ответил Барвник.

– А что… Придон?

Барвник помолчал, лицо задергалось, ответил хриплым голосом:

– Все равно надо идти. Вести войска. Захватить… то естьосвободить Куябу. Надо ворваться во дворец и скрестить оружие с самим Придоном!Да, бессмертным и неуязвимым. Иггельд, мы пошли на огромный риск, принеся вжертву Дуная, Тулея, отдав ему Итанию… Теперь надо сделать все, чтобы этижертвы не были напрасными! Все наши расчеты… нет, какие там расчеты!. всерасчеты врут, но вся наша мудрость, весь наш опыт и все наше знание людей итого тайного, что толкает их на поступки, говорят…

Он запнулся, Иггельд сказал быстро:

– Что говорят? Отвечай!

– Что мы победим, – почти прошепталБарвник. – Боги дают победу только тем, кто умеет жертвовать. Нет, не так,как ты подумал. Истекающих кровью баранов на алтарь – это дляпростолюдинов! Иначе они не поймут. Простолюдины не поймут. Как, впрочем, ибараны… Для них это и есть жертва богу – простая и понятная. Скотом,птицей, зерном… Но мы, настоящие, жертвуем более высоким. Понимаешь? Вот сейчасмы и пожертвовали… И жертва наша столь велика, что я не знаю, не перевесит лиэто на небесных весах бессмертие Придона и его нечеловеческую мощь? Иггельд, внашем мире недостаточно быть сильным! Недостаточно быть очень-очень сильным.Надо быть достаточно сильным, чтобы не позволить себе стать сильным сверх меры…Вся наша надежда на то, что Придон этот соблазн побороть не сумел…

Иггельда охватил ледяной озноб.

– Так вы, – вскрикнул он, – даже не знаете?

– Мы надеемся на это, – ответил Барвник измученнымголосом. – Я просто тебе ответил, что мы, куявы, тоже умеем рисковать! Ирискуем, когда уж рискуем… большим, чем артане.

Голос упал до шепота. Шварн подхватил Барвника под мышки,ноги мага подкашивались, Шварн торопливо повел, почти понес в сторону домаИггельда. И снова почудилось, что Шварн чего-то недоговаривает, отводит взгляд.

Малыш лежал, распластанный как жаба. Глаза с любовью ипреданностью следили за человеком. Хвост со скрипом двигался из стороны всторону. На камне оставались царапины, похожие на рисунки горбатых мостиков.

– Летим обратно, – сообщил Иггельд. – Там иперекусим… если отыщем.

Малыш ликующе взвизгнул. Иггельд взобрался на загривок,Малыш поскорее прыгнул в небо, пока папа не передумал, расправил крылья изалопотал ими по воздуху часто-часто, как утка. Иггельд еще раз внимательновсмотрелся с высоты – вроде бы все спокойно, на стене дежурят лучники,артане даже не атакуют, собрались огромной толпой, в центре что-то горит, дымподнимается черный, чадный…

Дракон пошел в сторону Долины, Иггельд постарался думать о том,что ждет впереди, неприятное чувство неясной потери засело занозой в груди.

Антланец вышел навстречу, едва Малыш опустился в сторонке отглавного дома. Огромный, массивный, он выглядел выше ростом и помолодевшим:сбрил бороду, подрезал волосы, перевязал на артанский манер кожаным ремешком.Во дворе обучались на чурбанах молодые воины. Иггельд кивнул в их сторону снадеждой:

– Неужели готовишь к боям?

– А ты думал?

Он обнял широко и радостно, Иггельд задержал дыхание, костизатрещали, даже в глазах потемнело. Антланец что-то говорил весело, а когда кИггельду вернулись слух и речь, он услышал довольное:

– …сотню молодых и ловких обеспечу сразу же!.. Вотпрямо щас брошу клич, а к вечеру соберутся. А дальше только пустим слух, чтонепобедимый Иггельд… не красней, не красней!., непобедимый Иггельд, тот самый,который… словом, Иггельд спускается с гор на равнину, собирает войско под своюсветлую… а ну покажь, ладно, просто под свою руку.

Он повел, похлопывая по спине, от чего Иггельд едваудерживался, чтобы не побежать, сохраняя равновесие. Из дома навстречу выскочилнарод, все кланялись, смотрели во все глаза, кланялись так низко, что Иггельдусмотрел насмешку, не могут же кланяться так, как будто он незнаемо кто,засмущался, но сделал каменное лицо и пошел прямо, не глядя по сторонам.

Антланец усадил за огромный стол, что начал как поволшебству заполняться блюдами, слуг почти не видно, зато поплыл дразнящийаромат приготовленного в ягодах мяса, птицы.