Во всяком случае, Гитлер подчеркнул, что морское соглашение является не только прелюдией к воздушному, но и может определить направление будущего немецкого продвижения — на Восток или в заморские дали. При этом фюрер определенно сказал, что «Германия не имеет ни необходимости, ни желания, ни способности и средств, чтобы снова соперничать на море». В ходе продолжившихся 4 июня в Лондоне переговоров, которые с немецкой стороны вел самодовольный и наглый Риббентроп, было быстро достигнуто соглашение о том, что немецкий флот будет составлять 35% от числа британского, а по подводным лодкам — даже 60% при доведении в исключительных обстоятельствах этого числа до 100%.

По условиям соглашения Германии разрешалось построить пять линкоров, два авианосца, 21 крейсер и 64 эсминца, что могло загрузить немецкие верфи работой на десять лет. К началу войны они построили меньше — ни одного авианосца, два линкора, 11 крейсеров и 25 эсминцев. Преуспели они только в строительстве подводных лодок, спустив на воду 57. В проектировании новых линкоров у немцев было то преимущество, что они не были связаны ограничениями в 35 тыс. т по условиям Вашингтонского морского соглашения. Они немедленно воспользовались этим и заложили два самых мощных в мире линкора водоизмещением в 45 тыс. т — «Бисмарк» и «Тирпиц». Правда, суперлинкор «Бисмарк» практически не принимал участия в войне. 27 мая 1941 г. он был потоплен британским флотом, унеся с собой на дно холодной Атлантики почти 2 тыс. немецких моряков.

Новый британский министр иностранных дел Самюэл Хор, защищаясь от обвинений в двуличной политике, в послании правительствам США, Франции, Италии и Японии настойчиво подчеркивал, что англо-германское соглашение кладет конец неконтролируемой гонке морских вооружений и обеспечит превосходство английского и французского флотов над немецким, если уж нельзя совсем воспрепятствовать перевооружению Германии. Гитлер же был весьма доволен тем, что удалось пробить первую брешь в Версальском договоре и добиться согласия одного из победителей в Первой мировой войне на восстановление военной машины рейха. Циничная и эгоистичная позиция Великобритании позволила впоследствии германскому флоту стать хозяином Балтики и поощрила Муссолини, возмущенного «коварством Альбиона», напасть на древнее африканское королевство Абиссинию. Все эти события практически развалили созданный в Стрезе единый фронт против нацистской Германии. Гитлеру же оставалось решить еще одну проблему — демилитаризованной Рейнской зоны.

Переход через Рейн

Планируя вступление немецких войск в демилитаризованную по Версальскому договору Рейнскую зону, Гитлер использовал в качестве предлога франко-советское соглашение о взаимопомощи, утверждая, что оно внесло элемент дестабилизации в Локарнский договор и сняло с Германии обязанность соблюдать его условия. Уже 2 мая 1935 г. немецкое командование в обстановке строжайшей секретности начало разрабатывать план «Шулюнг» о введении войск в Рейнскую зону. Но Гитлер выжидал до весны 1936 г. Когда же выяснилось, что Муссолини увяз в Абиссинии, а принятые против него санкции Лиги Наций обнаружили ее полную беспомощность, фюрер решил, что пришла пора действовать, заручившись предварительно согласием дуче на фактический разрыв Локарнских договоренностей.

27 февраля французская палата депутатов ратифицировала договор с Москвой. Воспользовавшись удобным предлогом, Гитлер публично заявил, что это означает смертельный приговор Локарнскому соглашению, которым Германия более не связана. На рассвете 7 марта три немецких батальона перешли через Рейн в направлении Ахена, Трира и Саарбрюккена. Они имели строгое указание немедленно отступить, если натолкнутся на французское сопротивление. Но такового не последовало. Начальник французского генштаба, генерал Морис Гамелей заявил, что даже малые военные действия повлекут за собой непредсказуемые последствия и предложил сконцентрировать на оборонительной линии Мажино 13 дивизий, чтобы ожидать дальнейшего развития событий. Если бы Франция проявила решимость, то история могла бы пойти по совершенно иному пути, т. к. отступление Германии означало бы крах нацистской диктатуры. Положение спасли железные нервы Гитлера, категорически запретившего командованию, уже охваченному паникой, даже и думать об отзыве войск назад. Но Франция колебалась, а из Лондона ей ответили, что «Германия, в конце концов, просто вышла в свой собственный палисадник».

Со своей стороны Гитлер для закрепления своей авантюры в который раз выступил с широковещательными мирными инициативами. В полдень 7 марта в речи перед рейхстагом он предложил подписать пакт о ненападении сроком на 25 лет с Бельгией и Францией, заключить такие же соглашения с восточными соседями Германии, провести демилитаризацию франко-германской границы, что на деле лишило бы Францию ее главной защиты — укрепленной линии Мажино, и, наконец, без всяких предварительных условий вернуться в Лигу Наций. В заключение Гитлер торжественно объявил, что Германия отказывается от любых территориальных претензий в Европе.

Когда Германия заняла Рейнскую зону и спешно принялась возводить на границе с Францией и Бельгией мощный Западный вал, новый австрийский канцлер Шушниг понял, что пришло время для улучшения отношений с Берлином, тем более что 21 марта Гитлер заявил, что «Германия не имеет намерений вмешиваться во внутренние дела Австрии, аннексировать Австрию или присоединять ее». 11 июля 1936 г. было подписано австро-германское соглашение, по которому Германия еще раз подтвердила обещание не вмешиваться во внутренние дела Австрии, которая со своей стороны обязалась проводить внешнюю политику с учетом того, что она является «немецким государством».

Но суть договора содержалась в секретных пунктах. Шушниг согласился тайно амнистировать осужденных участников венского путча и предоставить нацистам некоторые политически ответственные посты. К концу года из тюрем было освобождено 18 тыс. 684 нациста, которые сразу развили такую бурную деятельность, что Папен попросил фюрера предписать австрийским нацистам «держаться тихо и ждать». Формально равноправное соглашение на деле стало первым шагом к лишению Австрии независимости.

«Ось Берлин — Рим»

После занятия Рейнской зоны главной задачей внешней политики Германии стали расширение дипломатическими средствами зоны свободы действий и поиски союзников. С точки зрения Гитлера, уже нацелившегося на Австрию и Чехословакию, наилучшим союзником была бы Великобритания, поскольку это парализовало бы действия Франции и ее союзников. Назначенный в апреле 1936 г. послом в Лондон Риббентроп получил задание всеми силами добиваться заключения англо-германского союза. Впрочем, сам Гитлер не питал особых иллюзий о возможности разрыва между Англией и Францией. Поэтому он обратил свои взоры на Италию и Японию, поскольку вместе с Германией эти морские державы могли бы установить блокаду Британии на Средиземном море, Атлантическом и Тихом океанах.

К подобному выводу пришел и Муссолини. Абиссинская авантюра, хотя и закончилась победой, показала военную слабость Италии и ее неспособность самостоятельно утвердиться в Северной Африке и на Средиземном море. Но это казалось возможным в союзе с нацистской Германией, которая неумолимо приближалась к конфликту с западными державами.