— Вечно меня губит доверчивость, да уж ладно. Слушайтедальше. Мой прапрадед, у которого завелись кое-какие деньжонки, сто пятьдесятлет назад даже сплавал на Сент-Морис, но вернулся несолоно хлебавши. Оказалось,что клад найти не так-то просто. Плавание разорило прапрадеда, и он завещалдетям не валять дурака, позабыть о сундуках с золотом. Легко сказать!Мальчишкой я всё играл в пиратов, рыл в саду ямы. Однажды даже нашёл медныйфартинг. — Делони засмеялся. — Эх, детство, детство. Я всегда был романтиком,таким и остался. Семнадцать лет назад, после одной удачной сделки, говорю себе:«Фил, старина, (хоть я тогда ещё был совсем не старина), а чего бы тебе неслетать на Мартинику?» И слетал, почему нет? Нанял лодку, сплавал наСент-Морис. Это всего сотня миль от Форт-де-Франса. Мисс Борсхед знает, что мнебыла известна только половина маршрута. Когда мы сойдёмся поближе и обменяемсянашими секретами, я прочту вам записки Жака Делонэ, и вы поймёте, почему онотак вышло. — Рассказчик поднял палец. — Но только на основе взаимности, ясно?

— Ясно. Вы рассказывайте, рассказывайте. — Фандорин подстолом дёрнул тётю за рукав — судя по гримасе, старушка, кажется, собираласьлишить мистера Делони всяких надежд на взаимность. — И что вы обнаружили наСент-Морисе?

— Кое-что, хе-хе. — Джерсиец лукаво улыбнулся. — Не будусейчас вдаваться в подробности, скажу одно: за триста лет в природе мало чтоменяется. Хоть и не без труда, но я сумел пройти путём своего предка. А дальше— ни тпру, ни ну. Но не в моих привычках отступаться. Там, на Сент-Морисе, япочуял запах золота. У меня на бабки ого-го какой нюх. Там оно, сокровище,никуда не делось! Это вам говорю я, Фил Делони! Вернулся домой, стал шевелитьмозгами. А голова у меня варит неплохо. Вдруг, думаю, не у меня одного сохраниласьфамильная реликвия. Были же на острове кроме Жака Делонэ и другие моряки. Я ихдаже по именам знаю, верней, по кличкам. В записках все перечислены.

«И Эпин?» — хотел спросить Ника, но удержался. Неосторожныйвопрос мог выдать всю степень его неосведомлённости.

— Ещё семь лет я потратил на поиски. Нашёл судовой реестр сименами всех, кто уплыл на «Ласточке».

— Да-да, из Сен-Мало, — ввернул Фандорин, надеясь, что непромахнулся. Значит, корабль, на котором Эпин отправился в путь, назывался «Ласточка»?Но в письме Эпина речь шла о плавании не в Вест-Индию, а в Северную Африку.Непонятно.

Делони кивнул:

— В Сен-Мало половина архивов сгорела во время войны. Но мнеповезло. Бумаги компании «Лефевр и сыновья» уцелели. Не так-то просто рыться в писанине,которой три века. Хрен что разберёшь. Мало того, что она на французском, но встарину, вы не представляете, ещё и писали совсем не так, как сейчас.

Он ошибался. Магистр очень хорошо это представлял. Ипозавидовал невеже, которому повезло добраться до таких аппетитных документов.

— Ладно, к чёрту подробности. Короче, в девяносто девятом,после всяких ошибок, пустых хлопот, беготни и бесполезной переписки мне наконецповезло. Я вышел на мистера, то есть мсье Миньона. Он-то мне и был нужен. Егопредок знал вторую половину маршрута. Найти нашего нотариуса оказалосьнепросто, потому что он наследник по женской линии. Фамилия другая. Ох, инамучился же я с этими французскими генеалогиями! Надышался пыли, обчихалсявесь в муниципальных архивах.

Оглушительно отсмеявшийся своей немудрящей шутке, Делонипродолжил:

— И что вы думаете? У Миньона тоже сохранилась запись окладе, сделанная его предком в начале восемнадцатого века.

Николас пришёл в возбуждение:

— Невероятно! Очень редко бывает, чтобы письменныесвидетельства сохранялись так долго! И так удачно дополняли друг друга! Какаяпоразительная удача!

— Ничего особенно поразительного. То, что Жак Делонэ ипредок Миньона оба составили запись для памяти, вполне естественно. История соспрятанным сокровищем была главным событием в их жизни. Что бумаги передавалисьиз поколения в поколение, тоже нормально. Кто бы стал выкидывать подобнуюреликвию? Если тут и есть что поразительное, так это дотошность ицелеустремлённость мистера Филиппа Делони. Аплодисменты! — Джерсиец шутовскипоклонился. — Кроме того, информация оказалась всё равно неполной. Онаскладывается не из двух, а из трёх компонентов. Только мы с Миньоном поняли этоне сразу… Отыскал я нотариуса, стало быть, в 99-м, а на Сент-Морис мыотправились в 2002-м.

— Вы ждали целых три года? — удивился Фандорин. — Ну итерпение! Зачем понадобилось так долго готовиться? До острова можно добраться вдва дня: день на перелёт до Мартиники, и потом сто миль морем.

— Подготовка тут не при чём. Всё дело в акте о сокровищах.

Тётя с племянником переглянулись и одновременно спросили:

— Простите?

— Эх, ребята, взялись искать клад, а не знаете самыхэлементарных вещей, — укорил их Делони, причём мисс Борсхед поморщилась нафамильярное обращение, а Фандорин воскликнул:

— Вы имеете в виду «Парламентский акт о сокровищах»? Я читало нём. Он был принят лет десять назад? Больше?

— В 96-м. Замечательный продукт британскогозаконотворчества, осчастлививший кладоискателей всего Соединённого Королевства.Этот акт даёт ясное определение термина «сокровище» и разъясняет порядоквступления во владение найденными ценностями. Если массив ценных предметов,спрятанных в укромном месте с целью последующего извлечения, пролежалнетронутым триста лет и владельцы неизвестны, а место сокрытия не находится вчастном владении, ты обязан в течение 14 дней зарегистрировать трофей укоронера. Находка получает юридический статус «сокровища», а нашедшийстановится законным владельцем. Он, правда, должен предоставить приоритет ввыкупе сокровища королевским музеям по цене, установленной независимойэкспертной комиссией. Но цену назначают честную, рыночную, я проверял. Еслимузейный бюджет такого расхода не потянет, поступай со своим золотом, как тебеугодно.

— Вы ждали три года, чтоб исполнилось 300 лет? — спросилНика, вспомнив, что первое письмо Эпина датировано 1702 годом.

— Ну конечно! Иначе началась бы волынка с поиском возможныхнаследников, включилось бы правительство Испании, правительство Мексики, иконца бы этому не было.

— Испании и Мексики? — рассеянно переспросил Фандорин,покивав, будто понимает, о чём идёт речь.

— Ну да. С одной стороны, владельцем сокровищ была испанскаякорона. С другой стороны, добыча взята в Сан-Диего, а это территориясовременной Мексики. Разбирательство растянулось бы лет на десять. Если б мы ивыиграли процесс, весь навар пришлось бы отдать адвокатам.

— Да-да, разумеется.