– Машенька, Маша, ты меня не прогонишь, нет?

– Белка, что стряслось? Что-то с папой?

– Нет, ты не пугайся, ничего такого, просто… просто… –рыдала она.

– С матерью поссорилась? – догадалась я.

– Да! Она… Она мне жить не дает! Она… – И тут вдругБелка заметила стоящего в дверях гостиной Макса. – Ой, я не вовремя, да?

– Ты не вовремя, но что уж теперь поделать,заходи! – засмеялась я. – Максим Павлович, познакомьтесь, это мояплемянница из Петербурга.

– Очень приятно, – едва скрыв тяжелый вздохразочарования, произнес он.

Она смерила его любопытным взглядом и стала расстегиватькуртку.

– Ты когда приехала?

– Только что, сидячим поездом.

– А почему не позвонила?

– Потому что ты ни за что бы не согласилась… Я знаю, тыбы стала меня воспитывать…

Ах, мерзавка, ей смешно, она страшно собой довольна, а что утетки, может, вся жизнь кувырком пойдет, ей дела нет, да и какая может бытьжизнь в такой глубокой старости? И что мать там с ума, наверное, сходит…

– Варвара знает, что ты сюда поехала? – строгоспросила я.

– Нет! Пусть поволнуется! Так ей и надо!

– Ну вот что! Либо ты сию минуту позвонишь матери искажешь, где ты, либо можешь отправляться на все четыре стороны!

– Маша! Ты же не выгонишь меня на улицу зимней ночью!

– Не выгоню, факт! Но матери твоей позвоню!

– Ну, Машенька, ну пожалуйста, давай позвоним утром!

– Никаких разговоров! Ты боишься ей звонить? Ладно, ясама.

Меня одновременно душили смех и ярость – причудливоесочетание, ничего не скажешь. Взбалмошная девчонка, дурища, явилась и все мнеполомала. Странно, что Макс еще не смылся. Неужели выжидает, чем все этокончится? Я набрала питерский номер. Трубку тут же подняли.

– Алло!

– Варя? Привет, это Маша!

– А, это ты! – в ее голосе послышалось разочарование. –А Кости нет, он в Америке.

– Варя, послушай, ты, наверное, волнуешься из-за Белки?

– Что? Откуда ты знаешь?

– Она только что заявилась ко мне,живехонька-здоровехонька!

– К тебе? В Москву?

– Ну не в Париж же! – раздраженно ответила я.Никогда мне не удавалось найти с этой женщиной общий язык. – Но ты небеспокойся, с ней все в порядке. Постараюсь как можно скорее отправить еедомой.

– А где она деньги взяла на дорогу? – закричалавдруг Варвара. – Это твоих рук дело, я знаю, ты с ней заодно.

– Варвара, опомнись, что ты несешь? Если хочешь знать,она мне испортила такой вечер…

– Вот-вот, подобное тянется к подобному! Она будеттакой же шлюхой, как и ты!

Здрасьте, я ваша тетя! Дождалась благодарности.

Если бы не присутствие Макса, я бы ей ответила, да так, чтоона бы надолго запомнила, но пришлось проглотить обиду..

– Ты можешь думать и говорить все, что угодно, а я свойдолг выполнила, сообщила, что девочка цела и невредима. На этом я разговорпрекращаю, и, надеюсь, очень надолго!

Я в бешенстве швырнула трубку.

– Ага, она и тебе нахамила? – не без злорадстваосведомилась племянница. – Ой, а чем это у тебя так вкусно пахнет?

Начинается! Я глянула на Макса. Он улыбался. Я молча пожалаплечами, ничего, дескать, не поделаешь, накрылся наш вечер медным тазом.

– Ой, Маш, а я не буду вам мешать, я сама тихонечко накухне поем, ладно?

И не успела я ответить, как она юркнула в кухню.

– Да, не повезло, – покачал головой Макс.

Я промолчала. А что я могла сказать?

– У меня есть идея. Маша! – прошептал он с видомзаговорщика.

– Какая?

– Завтра вечером вы заняты?

– Да вроде бы нет, а что?

– Давайте сходим куда-нибудь, а?

– Куда?

– Я знаю один симпатичный ресторанчик, там можнопотанцевать… без помех… Ну, что скажете?

– С удовольствием, – обрадовалась я. И тут жерешила, что сплавлю племянницу во что бы то ни стало, если не к матери, то кЛизе. Кстати, тетушка ведь собиралась мне позвонить. Забыла, наверное.

– Тогда я завтра около восьми за вами заеду. Годится?

– Вполне. Мне очень жаль, что так получилось…

– Ничего, Маша, это ведь только начало, правда?

Он смотрел на меня такими глазами…

– Надеюсь, – кивнула я.

Он оделся, поцеловал мне руку.

– Созваниваться уже не будем, да? Я просто заеду завами.

– Хорошо.

– Проводите меня до лифта, – попросил он.

Мы вышли на площадку.

– Я так хотел поцеловать вас…

Я улыбнулась как можно зазывнее.

– Нет, сейчас я не стану… – помотал он головой. –Тогда мне будет еще труднее уйти…

– Ой, а вы уже уходите? – раздался сзади Белкинголос. – Это из-за меня, да?

Я была готова ее убить!

Подошел лифт. Максим опять поцеловал мне руку и, ни слова несказав, уехал.

– Ой, Маш, ты на меня сердишься? – С невиннымвидом осведомилась Белка. – Я тебе чего-то порушила?

Я начала считать до десяти, чтобы не выложить ей все, что уменя накипело.

– Ты наелась? – спросила я, справившись со своейзлостью.

– Ой, да! Так все вкусно! Я посуду помою, ты не думай!

– Вот и хорошо, хоть какая-то польза от тебя будет, ато только вред!

– Маш, а он кто?

– Тебе-то что за дело?

– Интересно!

– Интересно ей!

– Это он из-за меня ушел?

– А ты как думаешь?

– Ничего, если любит, никуда не денется! Наоборот,препятствия только разжигают страсть!

– Что? – расхохоталась я. – Откуда такиепознания? Любовных романов начиталась?

– А разве не правда?

– Слушай, я не хочу тут теоретизировать на эти темы.Говори лучше, что случилось и надолго ли ты сюда пожаловала?

– Пока папа не вернется! Я с ней одной жить не могу!Достала. Все время орет, злится, никуда не пускает, и ко мне только Наташкеможно ходить, потому что Наташка, видите ли, из хорошей семьи! А сегодня…сегодня… это вообще… Мы с Валеркой с уроков смылись, решили себе такойподарочек к Рождеству сделать… Она нас на улице застукала и, можешь себепредставить, оттаскала Валерку за ухо, мне по роже съездила, прямо на улице,при людях! – Белка всхлипнула. – Такое орала… Нет, я так больше немогу! Представляешь, Маш, она кричала, если я в подоле принесу, она моегоублюдка растить не будет…