Наталья, стараясь сохранить остатки спокойствия, поднялась на второй этаж. Возле отделения реанимации, согнувшись, сидела Маргарита Петровна.

– Что там происходит? – спросила Наталья.

– Не говорят, не выходят, – она выглядела расстроенной.

Наталья подошла к двери и решительно нажала кнопку звонка. Потом еще раз. Когда она уже собиралась идти искать главного врача, пытаясь сообразить, на месте он в это время суток или нет, дверь открылась. На пороге стояла внушительных размеров дама, которую Наталья определила как медсестру или санитарку.

– И чего трезвоните? – недовольно поинтересовалась та.

– Здравствуйте! У нас тут ребенок из Москвы. Я врач лагеря. Меня зовут Наталья Павловна. – Это Наталья сообщила сразу, чтобы избежать потери времени на беседу «чего я вам тут буду объяснять, все равно не поймете».

– Меня зовут Елена Сергеевна. Я заведующая отделением, – неохотно произнесла дама.

– Очень хорошо. Тогда расскажите нам, пожалуйста, коллега, что происходит. – Наталья чувствовала за спиной Маргариту Петровну.

– Что происходит? Готовим к операции.

– К операции?! – воскликнула Маргарита Петровна.

– Да. Разрыв селезенки. Вы же врач, должны знать, что это такое, – в голосе заведующей звучало ехидство и сомнение, что врачи из Москвы знают, что такое селезенка.

– Понятно. А кроме этого? – Наталья не поддалась на провокацию.

– Кроме этого, возникли вопросы на предмет травмы позвоночника. Но, естественно, сначала селезенку удалим.

– Можно к ней пройти? – Наталья подозревала, что вопрос идиотский, но не задать его не могла.

– Нет. Мы уже сделали премедикацию. В этом состоянии она вас не узнает.

– Кто будет оперировать?

– Полагаете, у нас в деревне хирургов нет? – с возрастающей неприязнью проговорила Елена Сергеевна.

– Уверена, что у вас есть очень хорошие хирурги-универсалы. Просто хочется познакомиться с доктором.

– Он, наверное, моется уже. Если захотите, после операции познакомим, – заведующая немного смягчилась.

– А вы разве не уйдете?

– У меня сутки. У вас в Москве по-другому?

– У нас по-разному. Например, заведующие работают по пятидневному графику.

– Ладно, потом побеседуем.

– Большое спасибо.

Когда доктор скрылась в отделении, Маргарита Петровна спросила:

– Почему операция? Она же просто упала!

– У нее разрыв селезенки, внутреннее кровотечение иначе не остановить. Вы матери позвонили?

– Я ждала, когда хоть что-нибудь сообщат.

– Звонить нужно.

– Может, после операции?

– Ей же билеты сюда еще покупать. Приезжать придется.

– А это очень опасная операция?

– Я не хирург. – Наталья хотела добавить, что девочку после травмы не видела, но промолчала.

– Надолго это?

Дверь реанимации открылась. На каталке вывезли Светочку. Маргарита Петровна кинулась к ней, но Наталья придержала ее:

– Она ...

Впрочем, объяснять ничего не следовало: Светочка лежала бледная, с закрытыми глазами. Когда каталка уехала в сторону лифта, Маргарита Петровна прошептала:

– Она жива?

– Жива.

– И что теперь делать?

– Ждать. А что мы еще можем сделать? И маме позвонить.

– Да. Я сейчас позвоню.

– Вам надо сообщать еще кому-то?

– По идее, директору школы, но позднее.

Наталья спустилась вниз, попросила у бабушки на вахте газету с кроссвордом. Та предложила целых две. Маргарита Петровна от газеты отказалась.

– Неужели вы сможете читать в такой момент? – воскликнула она.

– Какой момент? – спокойно ответила Наталья. – Операция почти рядовая. – Просто нужно ждать. А ждать легче, когда чем-то занят.

– Я вам просто поражаюсь, – заметила Маргарита Петровна. Она, вероятно, хотела продолжить эту тему, но тут у нее в кармане зазвенел мобильник.

– Да, слушаю. Евгения Яковлевна! Здравствуйте! Что вы говорите? Понятно. Да, проблема есть. Да, Света действительно упала с лошади, ей делают операцию. Именно операцию. Нет, не волнуйтесь! Я в больнице, сейчас наш доктор вам все объяснит, – Маргарита Петровна посмотрела на Наталью.

Та пожала плечами и взяла трубку:

– Здравствуйте, Евгения Яковлевна! Меня зовут Наталья Павловна.

– Здравствуйте! Что произошло? – чувствовалось, что женщина еле справляется с волнением.

– Света упала с лошади… – Наталья начала издалека, пытаясь на ходу придумать слова, которые, если и не успокоили бы, то хоть не очень напугали маму девочки.

Но этот маневр не удался. Евгения Яковлевна крикнула:

– Что упала, я уже поняла! Что с ней? Вы можете толком объяснить?!

– У нее произошел разрыв селезенки, началось внутреннее кровотечение, селезенку сейчас удаляют, выбора у врачей не было.

– Это очень опасно? – немного помолчав, тихо спросила женщина.

– Это операция. Будем надеяться, что все пройдет хорошо.

– Я сейчас займусь билетом на самолет. Постараюсь завтра прилететь. Вы скажите ей.

– Обязательно. Очень хорошо, что завтра прилетите, как раз ее уже из… – Наталья запнулась, ей не хотелось произносить «реанимация», но и врать было нельзя, – из послеоперационной палаты переведут в обычную. Если все будет хорошо.

– Спасибо. Буду звонить в кассы, постараюсь билет забронировать.

– Да, конечно, но если не получится, вы нам позвоните. Мы дадим телеграмму, заверенную, что вам нужен вылет в первую очередь.

– Только позвоните сразу после операции, хорошо?

– Обязательно.

Закончив разговор, Наталья отдала телефон Маргарите Петровне, собираясь спросить, когда она успела позвонить матери с сообщением о травме. Однако Маргарита Петровна сразу же принялась звонить кому-то:

– Алло, да, это я! Свету сейчас оперируют. Но ты мне лучше скажи, кому из детей в этой ситуации дали телефон, кто позвонил родителям? Мне позвонила Светина мама, спросить, правда ли, что со Светой несчастье. Объясните детям, что звонить и пугать родителей не надо, а то у нас прервется поездка. Да. Все. Как только закончится. Позвоню.

– Маргарита Петровна, а что, разве не вы сообщили Светиной маме? – удивилась Наталья.

– Нет, я хотела дождаться конца операции, – заявила учительница. – Кстати, документы, доверенность оформлена на меня. Я еще подписала согласие на операцию.