– Поблагодари, – сказала девица опять жепо-португальски.

Мария сказала «спасибо». Милан улыбнулся, но его списокрекомендаций еще не был исчерпан:

– Да, совсем забыл! От предложения выпить и до выходадолжно пройти никак не больше сорока пяти минут – а поскольку здесь, вШвейцарии, везде понатыканы часы, пунктуальными становятся даже югославы ибразильцы. И запомни, что время – деньги, а мне надо детей кормить.

Запомнила.

Милан протянул ей стакан газированной минеральной воды сломтиком лимона – все вместе вполне могло сойти за джин-тоник – и велелподождать.

Бар мало-помалу стал заполняться посетителями. Мужчинывходили, оглядывались по сторонам, рассаживались поодиночке, и тотчас появлялсякто-нибудь из «местных», словно начиналась вечеринка и люди, давно и хорошодруг друга знающие, собрались после долгого трудового дня, чтобы вместеповеселиться. Каждый раз когда посетитель находил себе пару, Мария соблегчением вздыхала, хотя уже немного освоилась. Может быть, потому что этобыла Швейцария, может быть, потому что рано или поздно она непременно найдетострые ощущения, деньги, мужа – все, о чем мечтала. А может быть, и потому, что– она только сейчас это поняла – впервые за много недель вышла вечером из домуи оказалась там, где играла музыка и время от времени раздавалась португальскаяречь. Она смеялась, потягивала фруктовый коктейль, весело болтала с другимидевушками.

Никто из них не был с ней особенно приветлив, никто непожелал ей успеха на новом поприще – ну да это и понятно: в конце концов, онабыла их конкуренткой, соперницей, ибо охотились они за одной и той же добычей.Но это ее нисколько не огорчало, а наоборот – раззадоривало и вселяло в неегордость: она сражалась с ними, боролась на равных. В любую минуту Мария моглавстать, открыть дверь, уйти и никогда больше не возвращаться, но даже и в этомслучае навсегда запомнила бы, что у нее хватило отваги прийти сюда, обсуждатьтакие вопросы, о которых раньше не осмеливалась бы даже подумать.

Я – не жертва судьбы, повторяла она себе ежеминутно, я небоюсь рисковать, я не скована никакими рамками, я проживаю такие минуты,которые потом, в унынии старости, в безмолвии сердца, буду – как ни странно –вспоминать с отрадой и светлым чувством.

Она была уверена, что никто к ней не подойдет, и завтра всеэто предстанет безумным сном, увидеть который еще раз она не решится никогда,ибо с каждой минутой становилось все яснее – получить тысячу франков за ночьможно только однажды, а потому лучше взять билет и вернуться в Бразилию. Чтобыскоротать время, Мария стала прикидывать, сколько зарабатывают эти девушки,если, предположим, они выйдут с клиентом три раза за вечер, отработают четыречаса...

Получалось, что за день они получают столько, сколько она –за два месяца стояния за прилавком магазина тканей.

Да, конечно, ей заплатили тысячу за ночь, но ведь недаромговорят – новичкам везет. Но все равно – доход обычной средней проститутки вомного раз больше того, что она могла бы заработать уроками французского в своемгородке. А для этого всего только и надо – сколько-то времени посидеть в баре,потанцевать да лечь на спину, вот и все. Даже разговаривать не обязательно.Деньги – это, конечно, стимул, продолжала размышлять она. Но ведь это еще невсе. А вдруг тем людям, что собираются здесь, – и клиентам, и девицам –удается найти еще какую-то отраду? А вдруг мир – совсем не такой, какрассказывали о нем в школе? Если пользоваться презервативом, опасности нетникакой. И можно даже не бояться, что тебя узнает соотечественник.

Никто не приезжает в Женеву, кроме тех – им однажды сказалиоб этом на курсах, – кто ходит в банки. Но большинство бразильцев всему насвете предпочитают магазины, особенно в Майами или в Париже... Триста франков вдень, пять дней в неделю...

Огромные деньги! Что же здесь делают эти девицы, если замесяц можно скопить столько, что хватит купить дом для родителей?! Может быть,они работают недавно?

Или – спросила себя Мария и сама испугалась – или потому,что им это нравится?

Ей захотелось выпить – накануне шампанское очень помогло.

– Позволите вас угостить?

Она подняла голову. Перед ней стоял мужчина: лет тридцати навид, в темно-синей форменной тужурке, украшенной эмблемой какой-тоавиакомпании.

Земля замедлила вращение, и Мария почувствовала, будтоотделяется от своей телесной оболочки и смотрит на себя со стороны. Умирая состыда, но не в силах справиться с жарким румянцем, заливающим щеки, онакивнула, улыбнулась и поняла, что с этого мгновения жизнь ее изменилась необратимо.

Фруктовый коктейль, разговор, что вы здесь делаете, холодно,не правда ли? Мне нравится эта музыка, хотя я предпочитаю «Абба», а вы – изБразилии? Расскажите мне о своей стране. У вас там карнавал. Бразильянки всетакие красивые?

Улыбнуться и поблагодарить за комплимент, быть может,немного смутиться. Еще один танец, перехватить взгляд Милана, который чешет взатылке и показывает на часы. Аромат туалетной воды – придется привыкать кчужим незнакомым запахам. По крайней мере, к запаху туалетной воды. Они танцуютмедленно, прильнув друг к другу. Еще один фруктовый коктейль, а время идет. Онавзглядывает на часы, летчик спрашивает – может быть, она кого-нибудь ждет? Да,через час должна будет встретиться тут с друзьями. Он приглашает ее в отель,Отель, постель, 350 франков, душ (летчик с интересом заметил, что раньше такогоне пробовал). Нет, это не Мария, это какое-то другое существо, вселившееся в еебесчувственное тело, механически выполняющее некий ритуал. Роль сыграна. Миланвсе предусмотрел, обо всем предупредил, не сказал только, как надо прощаться склиентом. Она говорит «спасибо», летчик потерял прежнее оживление и явно хочетспать.

Хочется домой, но она пересиливает себя, надо идти в бар,отдать Милану пятьдесят франков, и вот – новый клиент, еще один фруктовыйкоктейль, вопросы о Бразилии, отель, душ (на этот раз – без комментариев),возвращение в бар, комиссионные хозяину, а он говорит: на сегодня свободна,клиентов мало. Она не берет такси, пешком проходит всю Бернскую улицу,поглядывая на клубы и бары, на витрины часовых магазинов, церковь на углу (оназакрыта, как всегда закрыта...) Некому встретить ее взгляд – все как всегда.

Она идет по холодной улице, но не чувствует, что озябла. Онане плачет, не думает о том, сколько заработала, она в некоем душевномоцепенении – кажется, это называется «в трансе». Есть люди, которые родились насвет, чтобы идти по жизни в одиночку, это не плохо и не хорошо, это жизнь.Мария – из их числа.