А с другой стороны – существуют бокалы шампанского по тысячефранков. Возможно, что это ненадолго: красота мимолетна, как ветерок, но Мариихватит года, чтобы вернуться к прежней жизни, – только теперь она самабудет устанавливать правила игры. Дело в том, что она не знает, с чего начать,что именно делать. Когда она только появилась в Женеве, встретившая ее девушка– кажется, ее звали Вивиан – мельком упомянула рю де Берн, Бернскую улицу:да-да, она с этого и начала, даже не сказав Марии, куда поставить чемоданы.

И Мария тотчас отправилась к одному из тех больших щитов,которые стоят на нескольких людных и оживленных улицах Женевы – она стольприветлива к туристам, что не желает, чтобы кто-нибудь из них заблудился, и воизбежание подобной неприятности устанавливает на перекрестках такие панели: наодной стороне – список улиц и площадей, на другой – подробный план города.

У стоявшего возле щита мужчины она осведомилась, не знает лион случайно, где улица Берна. Тот взглянул на нее с явным интересом,переспросил, точно ли эту улицу она ищет или хочет знать, где проходит шоссе наБерн, столицу Швейцарии. Нет, отвечала Мария, я ищу улицу, которая находится вэтом городе. Мужчина оглядел ее с ног до головы и молча пошел прочь, совершенноуверенный, что его снимают скрытой камерой для одной из тех телепрограмм, гдена потеху публике людей ставят в глупое положение. Мария, простояв возле тумбычетверть часа – Женева, в сущности, невелика – вскоре нашла искомое.

А ее невидимая подруга, молчавшая все то время, что Марияводила пальцем по карте, теперь попыталась сказать, что речь теперь уже,пожалуй, не о морали, а о том, что Мария идет туда, откуда возврата нет.

А Мария ей на это возразила, что если сумела раздобыть денегна билет в Бразилию, то сумеет выбраться и из любой передряги. И потом, никто изтех, с кем сводила ее судьба, не сам выбирал для себя, что будет делать, чемзаниматься. Такова она, проза жизни.

«Мы с тобой пребываем в юдоли слез, – продолжала онаразговор с невидимой подругой. – Мы можем мечтать, сколько душе угодно, ножизнь – печальна, сурова, неумолима. Что ты хочешь мне сказать? Что меняосудят? Да ведь никто ничего не узнает – да и будет это лишь на краткий срок».

Улыбнувшись ласково, но печально, невидимая подруга исчезла.

* * *

Мария же пошла в парк аттракционов, купила билет на «русскиегорки» и кричала от страха вместе со всеми остальными, хоть и понимала, чтонастоящей опасности нет – это все понарошку. Пообедала в японском ресторане, непонимая толком, что ест, но зная, что это – очень дорого: теперь она моглапозволить себе такие удовольствия. Ей было весело, не надо было ждатьтелефонного звонка или дрожать над каждым франком.

Ближе к вечеру связалась с агентством, сказала, что встречасостоялась и прошла удачно, поблагодарила. Если там и вправду занимаютсямодельным бизнесом, ее попросят занести фотографии. Если же там оказываютуслуги иного рода, ей подыщут нового клиента.

Она прошла по мосту, вернулась в свою маленькую квартиру,решив, что ни за что не станет покупать телевизор, .даже если случатся лишниеденьги. Она будет думать, она употребит все свое свободное время наразмышления.

Запись в дневнике Марии, сделанная в тот вечер (с пометкойна полях «Не уверена»):

Я догадалась, за что мужчина платит женщине: он хочет бытьсчастливым.

Он не выложит тысячу франков только за то, чтобы испытатьоргазм. Он хочет быть счастливым. Я тоже хочу, все на свете хотят счастья – ини у кого не получается. Что же я потеряю, если решу на какое-то время стать...мне трудно даже мысленно выговорить это слово, не то что написать его... но всеже... Итак, что я потеряю, если решу на какое-то время стать проституткой?

Честь. Достоинство. Самоуважение. Если хорошенько подумать,у меня никогда не было ни того, ни другого, ни третьего. Я не рвалась на этотсвет, я не встретила того, кто полюбил бы меня, я всегда поступала неправильно– и сейчас готова допустить, что жизнь моя и так загублена мною.

* * *

На следующий день Мария позвонила в агентство справитьсянасчет фотографий и узнать, не предвидится ли новый показ. Сказала, ни минутыне веря, будто они ничего не знают, что араб должен был связаться с ними.

Потом отправилась в библиотеку и попросила книги о сексе.Раз уж она всерьез рассматривает возможность работы – пусть хоть и всего втечение года, как она сама себе пообещала, – в новой для себя области, топрежде всего необходимо узнать, как себя вести, как давать наслаждение, вернее– не давать, а про-давать.

К вящему ее разочарованию, ей ответили, что, поскольку этогосударственная библиотека, в наличии имеются только несколько руководств.Мария проглядела оглавление одного из этих учебников и сейчас же вернула его –авторы ничего не понимали в счастье, а толковали только об эрекции, эякуляции,стимуляции, средствах предохранения и прочих безвкусных предметах. Она ужсобиралась было остановиться на толстом томе под названием «Психологическиеаспекты фригидности», потому что ее немного смущало – ни с одним мужчиной неполучала она оргазма, а лишь более или менее приятные ощущения.

Но она сюда не развлекаться пришла, а по делу. И,поблагодарив библиотекаршу, Мария пошла в магазин и сделала первое вложениекапитала в маячившее на горизонте предприятие – накупила разнообразных нарядов,показавшихся ей «секси» и способных, по ее мнению, пробудить в мужчине желание.А затем двинулась по недавно выясненному маршруту на Бернскую улицу. Онаначиналась с церкви, за церковью помещался японский ресторан (какое совпадение– и третьего дня она ужинала в японском!), за рестораном тянулись ряды витрин сдешевыми часами, и вот наконец появились кабаре и клубы, о которых она столькослышала. В этот час все они были закрыты. Тогда Мария погуляла вокруг озера,приобрела – без малейшего замешательства – пять порнографических журналов,намереваясь ими руководствоваться в своей деятельности, и несколько часов спустя,вечером, снова появилась на Бернской улице. Выбор ее пал на заведение с милымбразильскому сердцу названием – «Копакабана».

Я еще ничего не решила, твердила она себе. Попытка – непытка. Но никогда еще за все время, проведенное в Швейцарии, не чувствовала онасебя так вольготно и уютно.

– Ищете работу, – не утруждая себя вопросительнойинтонацией, сказал хозяин, перемывавший за стойкой стаканы. Заведениепредставляло собой десяток столов, крошечный пятачок для танцев и несколькодиванов вдоль стен. – Ничем не могу помочь. Мы уважаем закон: чтобпоступить сюда, надо иметь по крайней мере разрешение на работу.

При виде документа, предъявленного Марией, он стал несколькоболее приветлив:

– Опыт есть?