— Где было столкновение?

— В северном Ла-Бри.

— В котором часу?

— В начале одиннадцатого вечера.

— И ты преследовал убегающего свидетеля до самой Рода-авеню?

— Правильно. Но я держался довольно далеко от него.

— Кто он такой?

— Не знаю.

— Номер машины?

— Этого я сказать не могу.

Селлерс посмотрел мне в глаза и сказал:

— Такого быть не может — так долго висел у него на хвосте ини разу не приблизился, чтобы хорошенько разглядеть. Как он выглядел?

— Я не знаю.

— Вчера ночью ты назвал полиции номер машины.

— Да, назвал. Но сегодня я сообразил, что по ошибке назвалномер не той машины.

— Нет, это не по ошибке, это надувательство.

— Почему же надувательство?

— Да потому, что машина под таким номером существует. Черный«кадиллак», но, к твоему сведению, вчера вечером эта машина находилась вПортленде, штат Орегон, а водитель — в отпуске.

— Что за чертовщина! — воскликнул я.

Он пронзительно-испытующе взглянул на меня.

— Как же это получилось, что ты не заметил номера машины, закоторой гонялся?

— Иногда я его нарочно отпускал, ну и, наверное, потерял иуцепился за другой черный «кадиллак». А он свернул на Рода и сделал вид, будтохочет остановиться у дома посреди квартала, а потом внезапно передумал исвернул за угол. Тут я решил сократить дистанцию между нами, подтянуться к немупоближе, чтобы засечь номер. Но в это время у меня самого на хвосте повислаполицейская машина с погашенными фарами. Я решил, что сейчас они возьмут меня воборот своими вопросами-расспросами, и думал уже только о том, как бы уйти отполиции.

— Хорошо, а теперь выкладывай мне настоящий номер машины, закоторой ты гонялся.

— Да говорю же я тебе, нет у меня этого номера.

— Что значит «нет»?

— Я боялся спугнуть парня и потому не приближался к нему натакое расстояние, откуда можно было разглядеть номер.

— Ты подсунул полиции липовый номер.

— Мне не хотелось все им объяснять — что, да как, да почему.

— Ты и сейчас юлишь и утаиваешь массу подробностей, — сказалСеллерс. — Не верю я, что ты выслеживал этого малого и не засек номер.

— Да говорю же я тебе, что не хотел приближаться, чтобы неспугнуть человека. Он откуда-то смывался.

— Он каким-то образом повинен в том столкновении?

— Нет, не повинен. Он видел аварию, не желая выступать вроли свидетеля, но ноги он уносил по какой-то совсем другой причине.

— По какой?

— Этого я не знаю. Может быть, он заезжал в гости ккакому-то другу-приятелю — потолковать о том о сем, а когда вышел из дома исадился в машину, увидел ту самую аварию и испугался, что кто-то запишет егономер и его вызовут повесткой в суд как свидетеля.

— Ох, слишком хорошо у тебя язык подвешен, — сказал Селлерс.

Я ответил огорченным тоном:

— Вот так всегда с вами, ребята, получается: когда вамговоришь правду, это вас почему-то оскорбляет.

— Беда, Дональд, в том, что ты всегда стараешься навязатьсвою игру, а сам играешь не только теми картами, что в колоде, но и теми, чтоты вытаскиваешь из рукавов. Вот почему с тобой невозможно дело иметь.

— А ты считай, что у меня в рукаве — настоящие, а в колоде —фальшивые.

— Хотел бы я на тебя посмотреть, будь ты на моем месте, —сказал полицейский.

— Ну, пока что я тебя умышленно за нос не водил.

— Да, такого, черт побери, еще действительно не бывало.

— Когда ты меня слушаешься, ты в итоге — на коне, а когда неслушаешься, исходя из предположения, что я вру, то твои успехи весьма скромны.

— Фу-ты, Господи! — сказал он. — Опять ты за свое.

Ты — удачливый и смекалистый тип, этого у тебя не отнимешь.Но с полицией я тебе не рекомендую играть в кошки-мышки — продуешься.

— Хорошо, с полицией играть не буду.

— Вот и прекрасно. Так что давай-ка еще малость разберемся втой аварии.

— Детально я еще сам не разобрался, — сказал я. — Но номерастолкнувшихся машин у меня есть. Был там большой «олдс», управляемый мужчиной скурчавыми черными волосами. Тридцати двух — тридцати трех лет, Номер ХДА — 177.Был там еще «форд», которому крепко досталось. Его номер у меня тоже имеется.

— Вот и прекрасно, — сказал Селлерс. — А поскольку ты такойглазастый, вот и скажи, по чьей вине произошло столкновение. Парень в «олдсе»притормозил у перекрестка или нет?

— Я бы предпочел в настоящее время не отвечать на этотвопрос.

— Вот тебе раз, Шкалик! А я как раз предпочитаю, чтобы тымне ответил именно сейчас, прямо сразу.

— Ну, хорошо, — сказал я. — Отвечу тебе чистосердечно: я незнаю.

— Ты не знаешь? Ты видел столкновение или не видел?

— Не видел. Я услышал издали грохот, а когда подъехал кместу происшествия, увидел машину, которая рванула с места и помчалась. Потому, как малый вел машину, я заподозрил, что инцидент произошел у него наглазах и он старается смыться с места происшествия. Я почувствовал, что у фирмы«Кул и Лэм» есть шанс подработать, если удастся выяснить, кто он такой. И япостарался выследить его, но так, чтобы он ничего не заподозрил. Люди сталиостанавливаться у места происшествия, и мне было не так-то просто выбраться изобразовавшейся пробки. Нужная мне машина опережала меня на два квартала, да тутеще красный сигнал светофора меня задержал. Но я был ужасно рад, когда увиделчерный «кадиллак» на Сансет.

Он выглядел в точности как тот.

— И ты не мог записать номер?

— Нет. И не пытался. Я хотел выяснить, куда этот тип мчитсясломя голову. Ради этого я не желал подкрадываться к нему, боясь его напугать.Поэтому я держался позади и скользил за ним только для того, чтобы не упуститьего из виду, но не приближался, чтобы не пробудить у него подозрения. Если бы яприбавил скорости и списал номера, на этом все бы и кончилось. Я же решил, чтоумнее будет прицепиться к нему и не отставать, куда бы он ни поехал. А когда ондоедет до места, куда он так торопился, я после всей этой гонки спокойненькоподъеду поближе и запишу номер.