— Да что тут пробовать! Бумага она бумага и есть! — фыркнула девушка и прикрыла веки. — Вот если бы его из сахарной глазури сделали…

Адель выхватила конверт из рук фантазерки, вынудив ту открыть глаза.

— А это что?! — Рин с недовольной гримасой ткнула пальцем в нижний правый угол. — Не то царапина, не то след от туши…

Адель отвела чужую руку подальше, помешав девушке, решившей примерить образ следователя, поковырять ногтем таинственный знак. Она еще раз посмотрела на странный изъян, и тут в ее голове все сложилось воедино: коробка из «Роз», дорогая, «приятно пахнущая» бумага и непонятный символ.

— Это подпись, — пояснила Адель.

— Подпись… — теперь Рин озадаченно смотрела на штрих причудливой формы.

— Буква «С».

На лице Рин отразилось еще большее замешательство, и Адель не могла ее винить: почерк у Стефана оказался… медицинским.

— Тайный поклонник! — возбужденно выдохнула Рин и подняла горящий любопытством взгляд на Адель.

— Вовсе не тайный. И не поклонник, — остудила она пыл соседки, после чего обратилась к госпоже Жонсе: — Надеюсь, вы не пытались вскрьггь письмо?

Женщина, которая до этого момента сидела, демонстративно уткнувшись в книгу, и всем своим видом показывала, будто ей безразличен разговор студенток, вскинула голову, неубедительно изобразив на лице возмущение.

— Очень хорошо! — кивнула Адель, как бы случайно посмотрев на перебинтованные пальцы консьержки. — Дело в том, что человек, который мне это прислал, — она подняла конверт, — очень сильный маг и, скорее всего, наложил какое-нибудь заклинание на послание, чтобы сохранить конфиденциальность.

Госпожа Жонсе хмыкнула, качнула головой и вновь «углубилась» в чтение. Только это представление было бессмысленным. Адель видела, как она посмотрела на часы. Любопытной даме нужно было уточнить время, чтобы сориентироваться к кому бежать за помощью: к дежурному лекарю или в медпункт. По чьей-то странной прихоти два кабинета находились в разных местах.

Уже на лестнице Рин спросила:

— А про заклинание это правда?

— Наполовину, — уклончиво ответила Адель, но, заметив любопытный блеск в глазах соседки, расщедрилась на объяснение: — Он очень сильный маг, я почти на сто процентов уверена, что заклинание будет авторским.

Рин захохотала, но, поймав гневный взгляд Адель, прикрыла рот ладонью.

В коробке обнаружились две вафли с твороженным кремом и ягодами. Адель не думала, будто Стефан считает ее сладкоежкой. Куда вероятнее, он не хотел ссорить свою невесту с соседкой из-за такой мелочи как десерт.

Пока Рин грела чайник, Адель ознакомилась с письмом. После нескольких приветственных и общих фраз ла Сови написал о том, какие блюда любит. Во всех названиях либо фигурировал, либо подразумевался один и тот же ингредиент — мясо…

Ни единого намека на брачный договор, обязательства… или поцелуй. Только в конце стояла короткая подпись «твой С.», всколыхнувшая в душе разом столько чувств и воспоминаний! Адель даже не верилось в то, что с ла Сови они виделись лишь три раза.

Девушка ела десерт, то не чувствуя вкуса, то ощущая его слишком ярко. Наверное, со стороны было видно, что с ней что-то не так, но Рин не обращала внимания на притихшую соседку. Она нахваливала шедевр кондитерского искусства, восхищалась находчивостью дарителя и как бы между делом пыталась выяснить его личность, но Адель оставалась безучастной ко всему.

Покончив с поздним ужином, Рин заявила, что отправляется в ванную. Адель не стала возражать. Она помыла чашки, вернулась за стол, намереваясь написать ответ, но ее мысли неожиданно свернули в другое русло. Пустяковый, казалось бы, подарок, письмо, не содержащее ничего такого, что заставило бы подруг завистливо вздыхать, однако на Адель внезапно обрушилось осознание неоспоримого факта: она уже не стояла на краю обрыва, а падала в серую бездну. У этой бездны даже имелось имя, и в течение следующих полутора лет Адель предлагали выяснить, насколько она глубока.

Рин вернулась спустя сорок минут, но Адель так и не написала ни строчки.

Когда же она справилась с поставленной целью и отложила в сторону ручку, соседка тихо посапывала на своей постели, не обращая внимания на горящую лампу, а часы показывали начало третьего. Адель не чувствовала ни капли усталости, но заставила себя лечь спать. Подъем в шесть утра никто не отменял, как и тренировку перед началом лекций.

Месяц прошел именно так, как Стефан описывал Адель: работа, несколько вызовов к его высочеству, визиты Вильре с неизменными стопками документов. Некоторое оживление в течение жизни внесла серия взрывов на шахтах в Дюмо. Их владельца Стефан знал, поэтому понимал, почему раненые оказались у него на столе: дешевле оплатить операцию, чем потом всю жизнь выделять деньги на содержание бывшего работника, ставшего инвалидом. Еще были ночные прогулки и, конечно, переписка с Адель и выбор подарков для нее. Подопечных госпожи Иро ла Сови не удалось посетить ни разу и, как признавался себе Стефан, такого желания даже не возникло.

В середине месяца ла Сови перевел часть денег ди Бонье, как требовали условия договора. После этого он связался с Муке, чтобы тот приступил к реализации давно обговоренного плана. Сегодня утром от юриста пришло письмо с отчетом, в котором тот доложил о выполнении поставленной задачи. Новость принесла Стефану удовлетворение, но он понимал: благостное настроение ему испортит Адель, как только во всем разберется. Поскольку девушка отличалась сообразительностью, ей не потребуется много времени, чтобы сделать правильные выводы. Ла Сови не очень-то любил вести прием, но сегодня его радовала мысль о том, что плановых операций в расписании нет — вряд ли разговор с Адель получится простым.

— Мэтр ла Сови! — воскликнула сестра Мари, ворвавшись в кабинет без стука.

Вместо вопроса Стефан поднял брови.

— Вас срочно ждут в операционной! — продолжила она.

— У меня прием, — напомнил Стефан, — а в госпитале работает еще с десяток хирургов.

— Они уже все там, — молодая женщина чуть не заламывала руки от отчаяния. Именно поэтому Стефан и не выносил, когда в штат принимали служителей Создателя — сердца некоторых последователей божества были наполнены состраданием до краев, и периодически оно… выплескивалось в истерики.

— Что произошло? — спросил он, вставая из-за стола.

— Очередной взрыв в Дюмо.

— Прекрасно! — процедил мужчина, проходя мимо ошарашенной сестры.

— Что… что вы имеете в виду? — допытывалась она, увязавшись следом.

— Я имею в виду то, что на этот раз владельцу шахт выпишут такой штраф, что он все же озаботится вопросом безопасности на своем предприятии.

Стефан резко остановился, и женщина налетела на него.

— Простите! — пролепетала она, отшатываясь в сторону.