между собой греха и произволения объясняется фактом тления и смерти, появившимся в результате грехопадения. «Тление (φθορά) есть как бы яд, как бы ржавчина (по выражению св. Иоанна Златоуста), вошедшая в природу человеческую со времени грехопадения. Оно – явление сложное, где различается несколько моментов, объясняющих его происхождение, сущность и следствия. По происхождению своему тление безусловно представляет из себя следствие разрыва общения человека с Богом… По существу своему тление есть, при удалении от истинного Бога, жизнь на началах плоти, а не духа, постоянное служение чувственному, низменному, земному, а не умственному, возвышенному, небесному. Психическим началом, поддерживающим такую жизнь, можно сказать, увлекающим в нее, является удовольствие, ощущение наслаждения не высшего, конечно, а низшего свойства, переживаемого человеком. Полюбив же удовольствие, душа всячески начала стремиться к нему; она стала обращать свою энергию не на созерцание Бога, а на измышление вожделений. Завершительным моментом тления, как бы его необходимым следствием, служит смерть» (Пономарев П. П. Идея спасения как основной принцип христианского вероучения. Казань, 1911. С. 5–6).

37Схолия 8: «Он говорит, что грех и произволение, умерщвляемые друг другом, имеют двойную нечувствительность по отношению друг к другу, а правда (δικαιοσύνη) и произволение, имея жизнь друг в друге, имеют двойную жизнь».

38 Это выражение (το νοερόν ομμα της ψυχής), как и подобные ему, довольно часто встречается в святоотеческих творениях. Так, блж. Августин неоднократно говорит о «внутреннем оке» (interior oculus), а также об «очах, ушах и ноздрях сердца твоего» (oculos, aures, nares cordis tui), обозначая таким образом духовные чувства «внутреннего человека», отождествляемого им с умом или духом (mens). Эти духовные (внутренние) чувства (sensus interiores), средоточием которых является сердце, и позволяют человеку постигать Бога и Божественное, подобно тому как чувства внешние делают доступными для его познания материальные вещи (см.: Hardy R. P. Actualite de la Revelation Divine. Une etude des «Tractatus in Iohannis Evangelium» de saint Augustin. Paris, 1974. Р. 60–64).

39 В этом рассуждении преп. Максима, где речь идет опять же об обожении, понятия «нетление» и «бессмертие», с одной стороны, тесно соединяются друг с другом, а с другой – разграничиваются: бессмертие, определяемое в качестве «богоприличного» (θεοπρεπους), мыслится как следующая стадия процесса обожения, непосредственно примыкающая к нетлению естества. Примечательно подчеркивание роли Святого Духа в этом процессе (δια του Πνεύματος άγιου, υπό του αυτου Πνεύματος); здесь миросозерцание преп. Максима можно сравнить с учением св. Афанасия Александрийского, согласно которому «человек становится причастным Божеству через Святого Духа. В этом заключается различие между единением Божества с человечеством в лице Христа и причастием Божеству искупленных. В лице Иисуса Христа Слово Божие соединилось с человечеством существенно и лично, с человечеством искупленных Оно соединяется Своей энергией – Духом Святым. Во Христе живет всякое исполнение Божества телесно (Кол. 2:9), в нас же живет только начаток Божества. Христос – плотоносный Бог, мы – духоносные люди. Но различие не исчерпывается только тем, что плоть искупленных не находится в личном и существенном общении с Логосом и служит лишь носительницей Святого Духа. Оно простирается и на полноту облагодатствования. В то время как Дух Святой всецело обитает в человеческой природе Христа, ученикам и последователям Христа дается лишь от полноты Его благодати» (Попов И. В. Религиозный идеал святого Афанасия Александрийскаго. Сергиев Посад, 1904. С. 55).

40 Как и выше, преп. Максим подразумевает, вероятно, Рим. 8:18, где говорится о «нынешних временных страданиях» (церковнославянский перевод: страсти нынешняго времени; греч.: та παθήματα του νυν καιρού). По толкованию блж. Феофилакта, «страдания нынешняго времени, то есть привременные и преходящие, ничего не стоят в сравнении с будущею славою. Не сказал: с будущим покоем, но: славою, которая для многих вожделенна. Где покой, там не всегда слава, а где слава, там и покой. Словом “явитися” показал, что слава и теперь есть, но скрыта, а тогда она явится, то есть совершенно откроется. Так как она величайшая и неизреченно превосходит настоящий век, то и уготована тем, как простирающаяся в нескончаемые веки» (Блаженного Феофилакта, архиепископа Болгарского, Толкование на Послания св. апостола Павла. С. 52).

41 Явная парафраза Рим. 8:17. В другом своем сочинении преп. Максим говорит: «Если Бог, ставший человеком, страдает плотью, то разве не будет радоваться страждущий, имея Бога сопричастником в страдании? Ибо [Бог] обеспечивает Царство [Небесное] тому, кому сострадает. Истину говорит [апостол]: Если только с Ним страдаем, чтобы с Ним и прославиться (Рим. 8:17)» (Преп. Максим Исповедник. Десять глав о добродетели и пороке, 9 // Творения преподобного Максима Исповедника. Кн. 1. С. 262). См. также толкование: «Христиане являются теперь уже наследниками или, точнее, участниками (κληρονόμοι) во всех благах, какие принадлежат их Отцу, Богу, и со временем получат участие в высшем благе, каким владеет Бог, – именно в вечной блаженной жизни (стих 13). Бог здесь, конечно, мыслится не как умирающий владетель, а как живой раздаятель имущества своим детям (см. Лк. 15:12). Сонаследники же Христу (Рим. 8:17). Здесь разумеется не новое какое наследство, а то же самое, что и в вышеприведенном выражении. О Христе особенно апостол упоминает потому, что Он уже вступил во владение полною Своею сыновнею частию – получил величие и блаженство чрез воскресение из мертвых» (Толковая Библия. Т. 10. СПб., 1912. С. 470–471). Как замечает свт. Феофан, «Отец делает нас сонаследниками Сына, ради живущего в нас Духа. Всё в христианстве возводится к живоначальной Троице, да будет всё от Отца в Сыне чрез Святого Духа, или чрез Сына во Святом Духе» (Творения иже во святых отца нашего Феофана Затворника. Толкование Посланий апостола Павла. Послание к Римлянам. С. 499). Путь к такому высшему наследию ясно указывается многими святыми отцами. См., например, у преп. Симеона Нового Богослова: совершенная любовь к Богу и ближнему, презрение ко всему зримому, умерщвление плоти и земных членов и прочего приводят к бессмертию, нетлению, вечной славе и жизни, Царству Небесному, усыновлению через Святого Духа – так мы становимся богами по усыновлению и благодати (θεούς θέσει τε και χάριτι), называемся наследниками Божиими и сонаследниками Христа, обретаем ум Христов и им зрим Бога и Христа (см.: Преп. Симеон Новый Богослов. Оглашения XXIV, 75–80 // Symeon le Nouveau Theologien. Catecheses. Т. 2 / Ed. par B. Krivocheine, trad. par J. Paramell // Sources chretiennes. № 113. Paris, 1965. Р. 38–40).

42 Так, представляется, следует переводить выражение: έν εΐδει τω καθ ημάς, которое, возможно, по смыслу близко «зраку раба» в Флп. 2:7. Преп. Анастасий Синаит,