— Иди, Нан, — выдохнул он, принимая для себя решение. — Возвращайся в Леополис, следи за Ирраилем. Действуй по ситуации. Если снова наткнешься на моего брата, и он захочет попасть сюда… Веди. Я надеюсь, ты меня услышал.

— Но… Мой император…

— Мне не семнадцать, Нан… Это моё решение…

Абэ скривился и коротко кивнул, а потом, резко развернувшись, нырнул назад, в проход телепорта.

Фердинанд ещё некоторое время смотрел на искрящуюся поверхность, а после обернулся к Тарису. Взгляд его был суровый, а мысли хлестали, словно шторм…

— Я даже слегка жалею, что решил сделать тебя немым, парень… Мне откровенно не с кем поболтать…

Тарис растерянно моргнул, а потом указал на собственные уши. Что хотел сказать Фердинанд, он и так узнал. Но намекнуть на то, что всегда может послушать, стоило. Однако император промолчал. Вновь обошёл его по кругу и криво усмехнулся.

— Идём, Вито… посмотришь, как власть имущие решают судьбу населения…

От интонации, с которой он протянул имя, пробрала дрожь. Тарис в последний раз взглянул на телепорт, а после поспешил следом за братом. Ему все еще предстояло найти Нану, а там как-то оно будет.

Если будет, конечно.

***

Зал совещаний гудел, работа кипела.

— Ситуация чрезвычайная, — тем временем продолжал Фердинанд, подводя итог своего доклада. — Если успеем вовремя среагировать, критические температуры мы будем терпеть ровно сутки. Если не успеем, боюсь, экономического и экологического кризиса нам не избежать. Восстановление будет слишком долгим.

Начавший утихать шум вновь всколыхнул присутствующих.

— Так в чем проблема, пусть главный оператор проведёт контроль над процессами, — недовольно выкрикнул Арания, префект Маврикии. — Толку делать это без него?

— Мы уже без главного оператора, — ничуть не смутился его замечанию Фердинанд. — Номер тридцать девять сгорела прошлым утром. Номер сорок заступила на эту должность вечером и не готова физически заняться задачей такого объёма. Надеюсь, я ответил на ваш вопрос, префект Маврикии? — поинтересовался он и, не получив вразумительного ответа, поднялся с кресла. — Поскольку мы на данный момент без полноценного главного оператора, мелкие задачи будут распределены между профильными группами. Префекты, вы же, в свою очередь, получите пакеты алгоритмов, которые введёте в свои базы на местах. Проконтролируете их полное и безукоризненное выполнение. Каждый из вас лично будет отвечать за свой объем работы. Напоминаю, любая ошибка чревата последствиями. Параграф десятый, Свода, кто не помнит: допустимое количество жертв среди невидоизмененного населения — три процента. Перешагнете его, тогда пеняйте на себя. Мы все в одной лодке, не бойтесь просить или предлагать взаимопомощь. Даже один и два процента — это слишком много.

Последнее он мог и не озвучивать.

— Префект Руф, попрошу продолжить вместо меня.

Следом за его словами в центре зала развернулось сферическое изображение с температурными графиками за последнюю неделю. Казимир, поспешил подняться со своего места и сбежал по ступенькам в центр зала, к трибуне.

— Мне нужен считыватель, у меня с собой много визуальной информации.

— Тридцать восемь, организуй, — сразу же велел Фердинанд, спускаясь со своего места и жестом веля поторапливать техников. Потом нашел взглядом Нану Вагнер и поманил за собой прочь из зала.

— Сороковая, где советник Димитрий? — хмуро поинтересовался Фердинанд, стоило им выйти в технический коридор. Двое охранников безмолвно контролировали его пространство, встав по оба конца, почти не привлекая внимания.

— Местонахождение тела фиксируется в магазине генетического товара, Леополис, — тут же отозвалась Нана, становясь напротив императора. — Параллельно фиксируем передвижение коммутатора в пределах Леополиса. Соответствующие указания в департамент полиции уже отданы.

— Мастер Ирраиль?

— Местонахождение магазин генетического товара — Леополис. В процессе допроса. Ведем видеофиксацию. Личности участников устанавливаются.

— Местонахождение Нандина Абэ?

— Неизвестно, — невозмутимо отвечала Нана, ничуть не смущаясь пристального взгляда императора. — Последнее известное местоположение — телепортационный зал, Сэльва.

— Этого стоило ожидать, — недовольно проворчал Фердинанд. — Запусти альтернативные каналы связи. Как только Абэ объявится — следите за ним. Приказы от него больше не принимать, запрашиваемую им информацию без моего позволения не предоставлять. Задача ясна?

— Слушаюсь, мой император… Что делать с Вито Лаеном? Вы велели поселить его в ваши личные комнаты. Дальнейшие пожелания?

— Разблокируй все замки. И следи. Рано или поздно он проявит себя, — велел он. Глаза его при этом сощурились, а лицо исказилось тяжелым, неприятным оскалом.

* * *

Тарис свободно выдохнул, лишь когда сопровождающая его охрана оставила его наедине и плотно прикрыла за собой дверь. Пошевелиться он решился, когда мысли его охранников стихли. А еще спустя минуту поднял голову и внимательно осмотрелся. Огромная комната. Диван, стол, стулья… Ряд окон, шкафы с пачками инфо-кристаллов, папки с документами, мягкий ковер, карта мира, а напротив в стене стеклянные двери. Они вели на огромнейший балкон.

Солнце жарило. Серый каменный пол балюстрады тускло блестел под лучами солнца, грел подошвы плотной обуви. Тарис прошел вдоль, ловя собственное непривычное отражение в строгих прямоугольниках окон и дверей. Остановившись возле одних таких, Лаен долго не мог понять, что именно привлекло его внимание в темноте комнаты. Ему казалось, с противоположного конца на него кто-то смотрит… Но ни мысли, ни шороха не доносилось. Потому попробовал приоткрыть дверь и осторожно вошел внутрь. Автоматически зажегся свет.

Тарис, пораженный, застыл. Портрет занимал всю стену. Почти три метра длиной, столько же в высоту. Громоздкий крашеный квадрат с чужими лицами. Сглотнув, подошел ближе. Даже не заметил мягкого ворса ковра под ногами. Внимание полностью захватило изображение. Мужчина и женщина. Рядом Маркус, Фердинанд и он сам, мелкий и пухлый… Каким его помнили воспитатели, до того как кости обтянуло кожей…

Пальцы Тариса скользнули по холсту. Очертили лицо белокурой женщины. Странное неведомое чувство дежавю. Что он помнил сам, кроме окровавленного лица этой женщины на портрете, кроме огня на собственной коже, страха? Ничего.

А раз не помнил… был ли он тем мальчонкой на картине? Был ли тем, которого помнили его воспитатели в детдоме?

Была ли у него прошлого вот эта семья? Была ли память, которую разделили между собой Маркус и Фердинанд?

Чужие мысли вторглись в сознание неожиданно. И лишь спустя мгновение хозяин комнаты объявился в ней.

— Это моя семья. Они погибли, — тихо сказал Фердинанд, приваливаясь плечом к косяку и рассматривая черноволосого юношу. — По крайней мере, я так думал еще недавно. Мама читала мысли и на момент смерти совсем спятила. Была полностью не в себе. Братья Маркус и Тео… Мелкий хорошо контролировал температуру тела, мог воспламенять свою кожу участками. Из-за этого часто страдал. Маркус просто силен как бык. Помню, нам было весело.