— Что будешь? Я угощаю. Здесь они очень вкусно мясо готовят.

— Я же общаться, а не есть пришёл. — Палашов усмехнулся. — Чашку кофе выпил бы, если он тут вкусный.

К ним как раз подошёл официант, молодой парень в брюках и белой рубашке.

— Будь любезен, Антон, принеси две чашки эспрессо.

И когда официант удалился, снова заговорил со старым товарищем.

— Меня ты видишь — располнел, подурнел. К тому же жутко занят. Бегать я уже не мастак. Так что буду сидеть в кабинете, а бегают пусть опера. А к киношникам тебя отправим. Расскажи, как жил эти годы, чем занимался, чтобы я понимал, что ты меня не подведёшь, потому что я за тебя ручаться буду.

— Голова у ног ума не просит. Но у меня, например, во время ходьбы мозг лучше работает. Хотя не мне тебя учить очевидным вещам. Связываться с кинематографом я, конечно, никогда не думал. Но в качестве консультанта можно. Любопытно даже. Рукопашным боем я владею, стрельбой занимался, сам знаешь. Семь лет — следователем. Совершенно разные дела вести приходилось. В конце концов, если поставят меня в тупик, я к тебе обращусь за советом. Поможешь?

— По моему опыту плевать они хотели на правдоподобие в своих фильмах. Слушай, Женёк, всё понимаю, кроме одного: почему ты раньше в Москву не вернулся? Что тебя там держало в этом…

— Венёве. В Венёвском районе Тульской области я работал. Не знаю, помнишь ты, Володя, или нет, я не хотел в Москве оставаться. Путь от моего кабинета до квартиры на машине длился пять минут, а пешком — пятнадцать. И всё меня там устраивало в «этом Венёве», маленьком, уютном и родном. И работы более чем достаточно. Зарплата маленькая, это — да, но должны же когда-нибудь повысить. Несознательно же уполномоченных вооружённых людей с таким достатком держать. Обстоятельства личной жизни у меня поменялись, вот что, Володь.

— Шерше ля фам55, — догадался Комиссаров. — Вероятно, я должен эту барышню поблагодарить. Иначе я мог тебя никогда больше не увидеть.

— А вы поддерживали отношения между собой — ты, Сашка Григорьев и Митька Чернышёв?

Володя не успел ответить, потому что в это время в ресторан ворвалась молодая женщина и отвлекла их. Это пышущее энергией создание было одето в болотный пуховик и громоздкую крупной вязки терракотовую шапку. Ноги обтягивали кожаные штаны, а завершали образ массивные гриндерсы56.

Она замерла на несколько секунд и обвела внимательным взглядом зал. Отбросив намёк на нерешительность, девушка двинулась в их сторону.

— Владимир Комиссаров? — уточнила она, подойдя к столику и глядя на Володьку.

— Он самый, — улыбнулся мужчина. — Если вам надоест в вашем кинематографе, переходите к нам в органы. У вас получится.

— Польщена! — воскликнула она и стянула тут же шапку, освобождая неестественно рыжую копну волос. — Но я слишком приметная, не находите?

— Да мы все тут запоминающиеся. Это, кстати, мой товарищ Евгений.

Палашов встал и принял у неё куртку, под которой оказался длинный, как короткое платье, красный свитер.

— Здравствуйте, …

— Елена, ассистент режиссёра. Сам сейчас занят на других переговорах.

— Садитесь на моё место.

Палашов подставил под неё стул, огляделся в поисках замены и отправился к свободному столику.

— Что желаете? — спросил Комиссаров.

— Какой-нибудь лёгонький салатик и мороженое, — не задумываясь ответила Елена.

— Люблю, когда женщина знает, что хочет.

Девушка на мгновение натянула искусственную улыбку. И как раз Палашов вернулся и приставил ещё один стул спинкой к залу. Володя махнул рукой официанту и тот, как только отнёс поднос с грязной посудой на кухню, подошёл к ним с дымящимся кофе и составил чашки на стол.

— Антон, принеси даме греческий салат и мороженое…

— Есть ванильное, шоколадное и фисташковое, — подсказал Антон Елене.

— Фисташковое, — мгновенно ответила Елена, вынудив мужчин переглянуться с улыбкой. — Ну что ж, здравствуйте, молодые люди, — сосредоточилась на них девушка, отбрасывая прочую суету.

Она явно не привыкла терять время зря.

— Привет! — Владимир улыбнулся Елене и переставил Палашову его чашку кофе. — Мне, конечно, очень жаль, но работать с вами я не смогу. Меня заменит вот этот товарищ по фамилии Палашов.

Елена стремительно ощупала Палашова взглядом и осталась вполне довольна.

— Дело в том, что я страшно занят. А вот Евгений сейчас у нас на жизненном распутье. И пока он будет улаживать дела, а, возможно, и в дальнейшей перспективе, он в вашем распоряжении. Женя как раз искал, чем бы себя занять. Так что используйте его по своему усмотрению на полную катушку.

— У вас мобильник есть? — уточнила ассистент режиссёра у Палашова.

— Нет, Елена, мобильника у меня нет.

Она ещё раз осмотрела его внимательно.

— Ладно. Сделаем. У нас ненормированный рабочий день: дневные съёмки, ночные съёмки. Можете понадобиться в любой момент. Когда на Мосфильм поедете знакомиться с режиссёром, тогда выдадим вам мобильный телефон. Будете носить его с собой.

Пока девушка ела салат, Палашов рассказывал ей, чем промышлял эти годы, а Володька некстати вспомнил, что товарищ в молодости отлично играл на гитаре. Пришлось врать, что теперь он и не помнит, как это делается, но Елена была девушка не из простых и только сделала вид, будто поверила. Смотреть, как она ест мороженое, было совершенно невозможно, так сладострастно это выглядело, и Палашов в отличие от Комиссарова изучал в это время зал и пил кофе. Покончив с угощением, Елена обменялась контактами с Палашовым, пообещала скоро позвонить и также стремительно исчезла, как появилась.

— Мне показалось, что я ей больше понравился? — спросил Володька и вздохнул, жалея, что она так быстро съела мороженое и умчалась.

— Вполне возможно. Похоже, у этой девушки выработался иммунитет к смазливым лицам и внешностью её не удивишь. Попробуй позвонить ей через пару недель, когда выкроишь время. Если она вспомнит твоё имя, значит, всё небезнадёжно.

Когда ехали на «девятке» домой, пусть в дом временный, в обычную двухкомнатную квартиру, но исключительно свою, Евгений сказал Миле:

— Я смотрю, ты продолжаешь