В словах герцога сквозила отчетливая неприязнь к союзу сЭндрю, поэтому Виктории не оставалось ничего иного, как правдиво изложить всюнепростую ситуацию:

– У папы не было сомнений в том, что Эндрю составит мнепрекрасную партию. Зато были серьезные сомнения относительно моей жизни сбудущей свекровью. Понимаете, она вдова и очень привязана к Эндрю. Кроме того,она постоянно болеет, из-за чего порой становится несколько неуравновешенной.

– Хм-м, – понимающе хмыкнул герцог. – И насколько серьезныэти заболевания? Виктория покраснела.

– По словам отца, которые он высказал в моем присутствиипрямо ей в глаза, ее болезни надуманные. Когда она была совсем молодой, у неедействительно были проблемы с сердцем, но папа говорил, что станет гораздохуже, если она будет продолжать вести лежачий образ жизни и стонать от жалостик себе. Понимаете ли, они недолюбливали друг друга.

– Да, и, кроме того, понимаю почему! – ухмыльнулся герцог. –Ваш папа был абсолютно прав, ставя преграды на пути вашего брака, моя дорогая.Ваша жизнь стала бы весьма несчастливой.

– Вовсе нет, – твердо заявила Виктория, полная решимостивыйти за Эндрю, с одобрения герцога или без оного. – Эндрю сознает, что егомать использует свои болезни, чтобы крепче держать его в руках, но он непозволяет ей вмешиваться в его жизнь. Он согласился отправиться в этот туртолько потому, что на этом настоял мой отец.

– Много ли писем пришло от него?

– Только одно, но, видите ли, Эндрю уехал в Европу всего задве недели до несчастья с моими родителями, а письма между Европой и Америкойидут приблизительно столько же. Я написала ему, сообщив, что случилось, и передсамым отъездом в Англию послала еще одно письмо, с моим новым адресом. Думаю,он сейчас уже направляется домой, полагая, что едет выручать меня. Мне хотелосьостаться в Нью-Йорке и подождать его возвращения, но доктор Морисон не желал ислушать об этом. По неведомой причине он убежден, что чувства Эндрю не выдержатиспытания временем. Очевидно, об этом ему сказала миссис Бэйнбридж, это в еедухе. – Виктория вздохнула и посмотрела в окно. – Она бы предпочла, чтобы Эндрюженился на более состоятельной девушке, а не на дочери врача, у которого не былони пенни.

– Или, скорее, чтобы он вообще не женился, а оставалсяприкованным к ее постели? – подняв брови, предположил герцог. – Вдова,притворяющаяся больной, представляется мне весьма эгоистичной, властной особой.

Виктория не могла отрицать этого и потому снисходительнопромолчала, добавив лишь:

– Некоторые жители деревни предлагали мне пожить у них довозвращения Эндрю, но такой вариант был не очень хорош. Эндрю, узнав об этом,пришел бы в ярость.

– Из-за вас? – нахмурившись, спросил герцог.

– Нет, из-за матери, поскольку она не настаивала, чтобы яосталась с ней. – Ах вот оно что, – понял он, но, несмотря на то что ееобъяснение полностью оправдывало Эндрю, Чарльз продолжал оставаться удрученным.– Складывается такое впечатление, что этот парень не что иное, как образецпровинциальной добродетели, – пробормотал он.

– Он вам очень понравится, – улыбаясь, сказала Виктория. –Он приедет, чтобы забрать меня домой, вот увидите. Чарльз похлопал ее по руке:

– Давайте забудем об Эндрю и будем радоваться тому, что вы вАнглии. А теперь расскажите мне о своих первых впечатлениях…

Виктория поведала, что ей очень понравились ландшафты,которые она успела увидеть, а Чарльз описал ей свои планы в отношении еепребывания в этой стране. Для начала он хотел, чтобы она обновила гардероб, идля этого намеревался предоставить в ее распоряжение опытную горничную.Виктория было собралась отказаться, когда вдруг заметила вчерашнего мрачногонезнакомца, стремительно подошедшего к столу и уверенно занявшего свое место.

Бриджи из оленьей кожи обрисовывали его мускулистые ноги, ав расстегнутом вороте белой рубашки виднелась загорелая шея. В это утро онпоказался ей еще более высоким, чем накануне, стройным и превосходно сложенным.

Его черные волосы слегка завивались, нос был прямой, строгийрот тонко очерчен. Если бы не надменная властность, проявлявшаяся в линийподбородка, и не цинизм, светившийся во взгляде холодных зеленых глаз, Викториямогла бы назвать его даже красивым.

– Джейсон, – добродушно сказал Чарльз, – позвольтепредставить вас Виктории. Джейсон – мой племянник, – добавил он, обращаясь кдевушке.

Племянник! Она-то надеялась, что он просто гость, аоказывается, он – родственник, вероятно, живущий вместе с герцогом. От этого ейстало несколько не по себе, но гордость заставила ее поднять подбородок испокойно встретить жесткий взгляд Джейсона. Ответив на официальноепредставление коротким кивком, он сел напротив нее и посмотрел на О'Мэлли.

– Вряд ли можно надеяться, что еще осталась какая-нибудь еда?

Лакей заметно перепугался.

– Я.., нет, милорд. Не осталось. То есть еды достаточно, ноона остыла. Сейчас же сбегаю на кухню и передам повару, чтобы он приготовилвсе, что нужно. – С этими словами он исчез.

– Джейсон, – сказал Чарльз, – я как раз предлагал Викториивзять подходящую горничную и обновить гардероб, чтобы…

– Нет, – резко ответил Джейсон. Желание немедленно скрытьсяподавило все прочие чувства Виктории.

– Если вы извините меня, дядя Чарльз, – сказала она, –мне.., мне нужно кое-что сделать.

Чарльз одарил ее благодарным извиняющим взглядом и любезноподнялся, но его племянник лишь откинулся на спинку стула и наблюдал, как онаретировалась, со скучающим презрительным видом.

– Виктория ни в чем не виновата, – начал Чарльз, пока лакейзакрывал за девушкой дверь – Вы должны понять это.

– Неужто? – с сарказмом протянул Джейсон. – А сознает ли этамаленькая нищенка, что это мой дом и что она мне здесь не нужна?

Двери затворились за ней, но его слова успели долететь донее. Нищенка! Маленькая нищенка! Тошнотворная волна унижения обожгла ее сердце,когда она, ничего не видя перед собой, бежала через залу. Судя по всему, Чарльзпригласил ее сюда, не получив согласия племянника.

Лицо девушки было бледным, но решительным, когда она вошла вспальню и открыла чемодан.

А в это время в столовой Чарльз продолжал уговоры:

– Джейсон, вы не понимаете…

– Вы пригласили ее в Англию, – сердито говорилФилдинг-младший. – Раз она так нужна вам, то возьмите ее к себе в Лондон.

– Не могу, – возразил герцог. – Она еще не готова к светскойжизни. Многое предстоит сделать, прежде чем она выйдет в свет. Например, нужновзять для нее опытную компаньонку для появления в обществе.