Все это промелькнуло в голове за короткое мгновение. Затем скриком — отчасти от страха, отчасти от радостного возбуждения, а скорее всего,и от того, и от другого

— Рози прыгнула вперед и вверх, расставив руки, словноСупергерл, перелетела через ствол дерева и приземлилась на правое плечо. Онасделала кувырок, вскочила на ноги, ощущая легкое головокружение, и увиделаНормана, взиравшего на нее из-за перегораживающего тропинку ствола. Он надсаднодышал, опираясь ладонями о две обугленные вспышкой молнии ветки. Зашелестелветер, и Рози почувствовала еще один запах, примешивающийся к запаху пота иодеколона «Инглиш Ледер».

— Ты что, снова начал курить? — спросила она. Глаза подрезиновой маской с рогами, украшенными гирляндами цветов, посмотрели на нее сполным непониманием. Нижняя часть маски пребывала в постоянном спазматическомдвижении, словно похороненные под ней губы пытались сложиться в улыбку.

— Роуз, — обратился к ней бык. — Прекрати.

— Я не Роуз, — возразила она и издала короткийснисходительно-презрительный смешок, словно перед ней находился el toro dumbo —самое глупое из всех существующих на земле созданий. — Я Рози. Рози Настоящая.Это ты теперь не настоящий, Норман… согласись, разве не так? Даже себе самомуты не кажешься настоящим. Но сейчас это не имеет значения, во всяком случае дляменя, потому что я не твоя жена. С этими словами повернулась и бросиласьбежать.

«Это ты теперь не настоящий», — мысленно повторил онуслышанное, обходя перегородившее тропинку дерево со стороны кроны, гдеосталось достаточно много места для свободного прохода. Бросив ему в лицо этуфразу, Рози сорвалась на стремительный бег, однако Норман, вернувшись на тропу,лишь медленно затрусил за ней следом. В спешке, собственно, нет никакой нужды.Внутренний голос, тот, который никогда еще не подводил его, сообщил Норману,что тропинка кончается впереди, и конец очень близок. По всем расчетам этоизвестие должно было бы обрадовать его, но он в задумчивости снова и сновапрокручивал в уме ее слова, сказанные за миг до того, как последний разпоказать ему свой красивый маленький хвостик.

«Я — Рози Настоящая. Это ты теперь не настоящий, Норман…даже себе самому ты не кажешься настоящим… Я не твоя жена».

«Ну, что касается последней части, — подумал он, — то тут яс тобой согласен, она завершена. Развод будет, но пройдет он на моих условиях,Роуз».

Он пробежался еще немного, затем остановился, утирая локтемпот со лба, ничуть не удивляясь, что отнятая от лица-маски рука оказаласьвлажной, даже не думая о том, каким образом пот проник через резину.

— Лучше вернись назад, Роуз! — рявкнул он. — Даю тебепоследний шанс!

— Попробуй-ка поймать меня, — крикнула в ответ, и теперь ееголос звучал по-иному, хотя в чем состояло отличие, он так и не понял. — Давай,догоняй, Норман, осталось совсем немного.

Да, это точно. В погоне за Роуз он пересек полстраны, загналее в потусторонний мир, или в сон, или в галлюцинацию, будь она проклята, но,похоже, впереди ее поджидает тупик.

— И некуда больше бежать, милая, — произнес Норман и,возбужденно сжимая и разжимая кулаки, зашагал к тому месту, откуда доносился ееголос.

Она выбежала на круглую поляну и увидела себя,коленопреклоненную перед единственным живым деревом, словно в молитве илиглубокой медитации.

«Это не я, — быстро подумала Рози. — На самом деле это нея».

Но женщина, обращенная к ней спиной, стоящая на коленях уоснования помгранатового дерева, вполне могла бы оказаться ее двойником. Тот жерост, то же телосложение, те же длинные ноги и широкие бедра. На ней был такойже мареновый хитон — дзат, как назвала его темнокожая — и заплетенные в косусветлые волосы лежали на спине в точности, как у Рози. Единственное отличиесостояло в том, что у женщины под деревом обе руки были обнаженные, потому чтосейчас ее браслет находился на руке Рози. Впрочем, Норман вряд ли обратитвнимание на такую мелочь. Прежде он никогда не видел, чтобы Рози носилабраслет, к тому же в теперешнем состоянии, скорее всего, не станет ломатьголову над такими мелкими неточностями. Затем она увидела нечто, что моглопривлечь внимание Нормана — темные пятна чуть ниже затылка и на плечах МареновойРозы. Они подрагивали, как голодные призраки.

Рози остановилась и посмотрела на освещенную лунным светомспину женщины, стоящей на коленях перед деревом.

— Я пришла, — неуверенным тоном сообщила она.

— Да, Рози, — откликнулась другая сладостным чувственнымголосом. — Ты пришла, но путь твой еще не окончен. Я хочу, чтобы ты спустиласьтуда. — Она указала на ведущие под землю, в лабиринт, широкие белые ступеньки.— Недалеко, десятка ступеней достаточно, если ты ляжешь на них. Опустись такглубоко, чтобы не видеть происходящего. Потому что тебе не захочется лицезретьэто… хотя можешь смотреть, если считаешь, что должна.

Она засмеялась. В смехе слышалось искреннее веселье, иименно это, подумала Рози, делает его по-настоящему ужасным.

— Как бы там ни было, — продолжила Мареновая Роза, — с тебяхватит и того, что услышишь. Да, думаю, этого вполне достаточно.

— Он может решить, что вы — это не я, даже при лунном свете.

И снова раздался смех Мареновой Розы, — смех, от которого наголове Рози зашевелились волосы.

— И почему же, маленькая Рози?

— У вас… гм… родимые пятна. Я вижу их даже сейчас.

— Верно, ты видишь, — согласилась Мареновая Роза, все ещесмеясь. — Ты видишь, но он не увидит. Разве ты забыла, что Эринис слеп?

Рози хотела было возразить: «Вы перепутали, мэм, речь идет омоем муже, а не о быке из лабиринта». Затем вспомнила о маске на лице Нормана ипромолчала.

— Спускайся быстрее, — велела Мареновая Роза. — Я слышу, онприближается. Сойди по ступенькам, маленькая Рози… и не подходи ко мне слишкомблизко. — Она сделала паузу и затем добавила своим чудовищным задумчивымголосом: — Это небезопасно.

Норман трусил по тропинке, прислушиваясь к звукам. Вкакой-то момент ему показалось, что он слышит разговор, но, наверное, это игравоображения. В любом случае разницы никакой. Если она не одна, он сначаларасправится с ее спутником (или спутницей). Возможно, ею окажется Грязная Герти— как знать, вдруг толстозадая шлюха тоже нашла путь в их сон? Норман судовольствием всадит пулю из пистолета сорок пятого калибра в ее левую титьку.

Мысль о Герти заставила его снова перейти на бег. Роузнаходилась так близко, что он буквально ощущал ее запах — едва уловимый ароматмыла «Дав» и шампуня «Силк». Он свернул за последний поворот тропы.