– Я этого не понимал. – Себ грустно покачал головой. – Я думал… думал, что ты хотела такого же брака, какой был у моих родителей. Да и у твоих, пожалуй, тоже…

Мария горько рассмеялась, думая о молчаливом, отчужденном браке своих родителей.

– Поверь мне, это последнее, чего я хотела.

– Прости. – Себ крепко сжал ее ладонь.

Господи, какой же он идиот! Мария не просто чувствовала себя брошенной, она чувствовала себя отодвинутой в сторону. Как будто ее мнение не имеет никакого значения.

С первых дней в семейном бизнесе он старался заработать свое право находиться там, быть не только сыном и наследником, и он знал, насколько болезненно это может быть. Каждый раз, когда кто-то шептался за его спиной о том, что, не будь Себ сыном Сальво, он бы надолго не задержался в компании, он снова начинал сомневаться в себе. В конце концов Себ заслужил свое право находиться там, но на это потребовалось немало времени.

Пусть он не может исправить прошлое, но будущее в его руках. Если Мария хочет, чтобы они снова были партнерами, он даст ей это.

– Если б я только знал, что ты чувствуешь… Но теперь, когда я все понял, мы же можем все исправить, верно? Если ты хочешь снова быть в курсе дел, я только за. Мне бы снова хотелось получать от тебя помощь и советы.

Мария ни за что не поверила бы, если бы Себ признался, насколько сильно ему этого не хватало. Даже в те дни, когда она еще жила с ним, а Фрэнки был совсем маленьким. Конечно, совершенно справедливо, что тогда сын был для нее приоритетом, но как же он скучал по тем дням, когда они много разговаривали. Не только о бизнесе, но и обо всем на свете – о будущем, о надеждах и мечтах.

Он помнил, как это было у его родителей. Пусть Сальво был бизнесменом до мозга костей, а Николь предпочитала носить драгоценности, которые он продавал, а не участвовать в жизни компании, но у них были партнерские отношения в самом прямом смысле этого слова. Каждый в семье имел свои обязанности, но они всегда работали для достижения единой цели – чтобы их семья была счастлива.

Мария была права. Где-то по пути они перестали быть командой. И больше всего на свете он хотел все исправить.

– Было бы здорово, – сказала Мария, и Себ почти себя поздравил с успехом, но что-то в голосе Марии заставило его задуматься.

– Но?

Мария вздохнула и отвернулась, глядя на падающий снег. Долгое время единственное, что слышал Себ, – это лишь приглушенный стук копыт по мягкому снегу и едва слышное фырканье лошадей. И его собственный внутренний монолог. С каждой минутой затянувшегося молчания он придумывал все более ужасные вещи, которые могла сказать ему Мария.

«Но этого мне слишком мало. Но ты недостаточно хорош для меня. Но я хочу быть свободной, чтобы встретить кого-то, кто может дать мне то, чего я хочу. Но Фрэнки нужен лучший отец, чем ты».

Наконец Мария посмотрела на него и заговорила:

– Но бизнес всегда был для тебя простой задачей.

– Скажи это моим акционерам, – усмехнулся Себ.

– Ты знаешь, что я имею в виду. – Она высвободила свою руку. – Когда бывает трудно, ты всегда сбегаешь к своей работе. Вспомни, сколько часов ты провел в офисе, когда я была беременна?

– Да, но только потому, что мы тогда были в процессе запуска новой линии ассортимента и начинали расширение…

– Ты хоть осознаешь, что абсолютно точно, до деталей, помнишь, что происходило в тот момент в офисе, но тебе потребовалось двадцать минут, чтобы вспомнить, что происходило в нашей семье и что ты по этому поводу чувствовал?

Себа вмиг бросило в жар, несмотря на холодный ветер, обдувавший его лицо. Конечно, он это понимал. Себ мог вспомнить все этапы своего путешествия по семейному бизнесу, начиная со своего первого посещения отцовского кабинета и заканчивая тем днем, когда Сальво официально передал ему бразды правления. «Бриллианты Каттанео» были частью его жизни с самого раннего детства, он вырос, зная, что компания – не только его судьба по праву первородства, это его ответственность.

Если он ошибется, то потеряет деньги не только он, но и его инвесторы, акционеры, члены правления, его сотрудники, поставщики. Даже теперь, когда Сальво умер, Себ знал, что может разочаровать отца. Если Себ обанкротит «Бриллианты Каттанео», Сальво восстанет из могилы, чтобы сказать сыну, как он в нем разочарован. Как объяснить это Марии?

– Полагаю, я всегда знал, что нужно делать в бизнесе. Успех или неудачу легко измерить, все это отражено в ежеквартальных отчетах. Но с отношениями все намного сложнее.

– Тебе нужен ежеквартальный отчет о нашем браке? – Мария вопросительно изогнула бровь.

– Честно? Это сильно облегчило бы мне жизнь, – тяжело вздохнул Себ. Он не просто потерял семейные ориентиры, оказывается, у него их никогда не было. – Никто и никогда не учил меня этому, Мария. Подразумевалось, что я и так должен знать, как быть хорошим мужем и отцом. Но я… я не знаю.

Это признание больно ранило Себа. Всю жизнь он старался быть впереди всех, чтобы отец мог гордиться им, ему постоянно приходилось делать вид, будто он уже давно знает то, чему пытался научить его Сальво. Но теперь… Что, если единственный способ вернуть Марию – признаться, что он вообще ничего не знает? Значит, он сделает это. Признает, сколь многого не знает и сколь-кому хочет научиться.

– Этого никто не знает, Себ, – тихо сказала она. – Никто не рождается, точно зная, как общаться с другими людьми. Все этому учатся.

– Ты знаешь.

Разве? Все, что Мария знала о любящих семьях, она почерпнула из семьи Каттанео. Ее собственный отец не слишком много времени уделял дочери, а ее мать… она искренне считала, что слово мужа – закон. Если подумать, мать была точно так же разочарована Марией, как и ее отец, только она была слишком воспитанной, чтобы устроить дочери сцену. Маргарита Росси никогда в жизни не устраивала скандалов, даже когда Марию заставили бросить учебу и выйти замуж, чтобы спасти семью от банкротства.

И вообще, если бы Мария знала, как быть отличной женой и матерью, разве оказалась бы она в таком положении? Разве она ушла бы от любимого мужчины потому, что он никогда не сможет полюбить ее в ответ?

– Я в этом не уверена, – пробормотала она.

– Мария, я столько раз видел тебя с Фрэнки – и сейчас, и до этого. Поверь мне, ты прекрасная мать.

– Даже несмотря на то, что разлучила его с отцом?

Ну вот она и озвучила это – вину, которая съедала ее день за днем весь этот год. Вряд ли сейчас она заслуживает любви Себа. То, что она уехала от него и забрала с собой сына, лишило ее единственного шанса на его ответную любовь. Мария знала, что он по-прежнему хочет вернуть ее, но сколько в его желании было гордости, а сколько – собственно любви?

– Я… думаю, я понимаю, почему ты ушла. – Себ отвернулся, глядя на безмятежные горы. – И нет, мне это не нравится. Но, может быть, понимание – хорошее начало?