располагал 170 тысячами человек на пространстве в семь-восемь лье, с возможностью собрать 100 тысяч из них за несколько часов. Продолжая концентрироваться, он продвигался вперед, готовый перейти Заале, если понадобится форсировать там позицию неприятеля, либо двинуться к Эльбе, если нужно будет его там предупредить. Впрочем, Наполеон делал не более четырех-пяти лье в день, дабы дать корпусам время соединиться, ибо его резервы, в том числе артиллерия и кавалерия гвардии, а также отборные батальоны, всё еще отставали. Хотя теперь он знал, благодаря двум боям предыдущих дней, чего стоят прусские войска в присутствии армии, которая могла выставить против него единой массой 130–140 тысяч человек, он двигался с осторожностью великого полководца. Двенадцатого вечером он выехал из Аумы в город Геру.

Французская кавалерия, носясь во все стороны среди обозов несчастных саксонцев, захватила богатую добычу. Одним махом завладели пятью сотнями повозок. Кавалерия, как писал об этом Наполеон, была покрыта золотом. Наконец перехваченные письма и донесения шпионов начинали согласовываться друг с другом и сообщать, что прусская армия меняет позицию и движется из Эрфурта на Веймар для сближения с берегами Заале. Она могла двигаться туда с одним из двух намерений: либо занять мост через Заале в Наумбурге, по которому проходит центральная дорога Германии, дабы отступить на Эльбу, прикрыв Лейпциг и Дрезден, либо сблизиться с Заале, чтобы оборонять ее берега от французов. Перед лицом такой двойной вероятности Наполеон принял первую меру предосторожности, тотчас направив Даву с 26 тысячами человек третьего корпуса на Наумбург с приказом блокировать мост. Мюрата с кавалерией он отправил вдоль берегов Заале, чтобы наблюдать за ее течением и произвести разведку до Лейпцига. Бернадотт отправился на Наумбург с заданием поддержать при необходимости Даву. Ланна и Ожеро Наполеон направил прямо на Йену. Его целью было как можно скорее завладеть двумя главными мостами через Заале, в Наумбурге и в Йене, чтобы остановить прусскую армию, если она захочет перейти через Заале и отступить на Эльбу, либо чтобы искать с ней встречи на высотах, окаймляющих реку, если она захочет остаться на ней для обороны. Сам он остался с Неем и Сультом, готовый в зависимости от обстоятельств выступить к Наумбургу или к Йене.

Тринадцатого утром более подробные донесения сообщили, что неприятель вплотную подошел к Заале. Наиболее крупное соединение было замечено на направлении Веймар – Йена. Не теряя ни минуты, Наполеон вскочил на лошадь, чтобы ехать в Йену. Он лично проинструктировал Сульта и Нея и предписал им быть в Йене к вечеру, самое позднее, к ночи. Мюрату он приказал отвести кавалерию к Йене, а маршалу Бернадотту – занять в Дорнбурге промежуточную позицию между Йеной и Наумбургом. Он отбыл без промедления, разослав офицеров, дабы остановить всех, кто двигался к Гере, и повернуть их на Йену.

Накануне вечером маршал Даву вступил в Наумбург, занял мост через Заале и захватил склады с прекрасным мостовым снаряжением. Бернадотт присоединился к нему. Мюрат отправил легкую кавалерию к Лейпцигу и захватил ворота этого большого торгового города. Ланн передвинулся на Йену, небольшой университетский городок, расположенный прямо на берегах Заале, и оттеснил в беспорядке неприятельские войска и загромождавшие дорогу обозы, оставшиеся по эту сторону реки. Завладев Йеной, он незамедлительно выставил аванпосты на высотах, которые над ней доминируют. Заметив армию князя Гогенлоэ, который после обратного перехода через Заале встал лагерем между Йеной и Веймаром, Ланн заподозрил, что в этом месте готовится крупное соединение сил.

В самом деле, прусская армия воссоединилась. Князь решил исполнить приказ герцога Брауншвейгского и вернуться за Заале для соединения с великой прусской армией. Он достиг бы этой позиции в лучшем порядке и не растеряв обозов, если бы подчинился раньше.

Между тем, несмотря на печальное начало, войска собрались вдоль Тюрингского леса, чтобы остановить французов. Настало время проявить постоянство и воспользоваться преимуществами, которые предоставляла такая позиция. Левый берег, на котором находился лагерь пруссаков, представлял собой обрывистые высоты, подножие которых омывалось рекой, а вершины были покрыты продолжением леса. Помимо Йены и Наумбурга, существовало лишь три места, где можно было перейти Заале, – Лобштедт, Дорнбург и Камбург, удаленные на расстояние двух лье друг от друга и весьма удобные для обороны. Не было участка более выгодного для генерального сражения, чем левый берег Заале. Армия была лишена 10 тысяч человек авангарда герцога Веймарского [Карла-Августа], посланного в разведку за Тюрингский лес; она понесла потери в 5–6 тысяч убитыми, пленными и беглецами в боях при Шлейце и Заальфельде, но оставалось еще 50 тысяч человек князя Гогенлоэ, 66 тысяч герцога Брауншвейгского, 17–18 тысяч Рюхеля, то есть 134 тысячи человек, – весьма грозная сила на такой позиции, как Заале от Йены до Наумбурга. Выставив крупные подразделения перед главными переходами, а основную массу несколько сзади, на центральной позиции, армия была в состоянии дать французам опасное для них сражение и если не вырвать победу, то по крайней мере оспорить ее настолько, чтобы сделать отступление легким, а исход войны неопределенным.

Но сумятица в умах прусского генерального штаба лишь нарастала. Герцог Брауншвейгский, который до сей поры выказывал верность суждения и оценивал преимущества занятой позиции в самых различных случаях, теперь, когда один из таких случаев, и притом самый предсказуемый, осуществился, казалось, внезапно утратил здравый смысл и хотел со всей поспешностью снять лагерь. Движение Даву на Наумбург стало для него озарением. Из появления маршала в Наумбурге он заключил, что Наполеон хочет не дать сражение, а стремительно двинуться на Эльбу и отрезать пруссаков от Саксонии и даже от Пруссии, как он отрезал генерала Мака от Баварии и от Австрии. Страх быть окруженным, подобно генералу Маку, и вынужденным, как он, сдать оружие, тревожил ум этого несчастного старика, обыкновенно ясный. Поэтому он хотел немедленно отправляться на Эльбу: сняться с лагеря и форсированными маршами передвинуться на Эльбу, прикрывшись Заале, что влекло за собой оставление французам Лейпцига, Дрездена и всей Саксонии. Князь Гогенлоэ, после того как запоздало решился отойти за Заале, стоял лагерем на высотах Йены. Герцог Брауншвейгский предписал ему там и оставаться, чтобы прикрыть этот переход, в то время как главная армия, пробравшись позади Силезской армии, выйдет к Заале в Наумбурге и спустится вдоль нее к Эльбе.

Генералу Рюхелю герцог приказал остановиться в Веймаре на время, необходимое для присоединения авангарда, а сам, уводя пять дивизий главной армии, решил сняться с лагеря 13-го, следовать до моста в Наумбурге, оставить три дивизии для его охраны – в то время как он с двумя другими пойдет убедиться в переходе через Унштрут, один из