арестовал Сюэ Паня, занят приготовлениями к похоронам Чжоу Гуй-фэй и не может вести судебных дел. Вследствие этого Сюэ Кэ вернулся домой, и я получила возможность навестить вас.

– Тетушка, я буду счастлива, если вы поживете у меня несколько дней, – сказала Ли Вань.

– Мне тоже хотелось бы пожить здесь, – кивнула тетушка Сюэ. – Только Бао-чай одной дома будет слишком тоскливо.

– Если вы беспокоитесь о Бао-чай, почему не взяли ее сюда? – спросила Си-чунь.

– Неудобно, – ответила тетушка Сюэ. – Ведь раньше она жила здесь.

– Ничего ты не понимаешь, – вмешалась Ли Вань. – Как она может прийти к нам, если у них в доме такое несчастье?!

Си-чунь приняла слова Ли Вань всерьез и больше ни о чем не спрашивала.

Пока они разговаривали, появилась матушка Цзя, возвратившаяся из дворца. Увидев тетушку Сюэ и справившись о ее здоровье, она поинтересовалась, как дела Сюэ Паня. Тетушка Сюэ подробно ей ответила.

Бао-юй, стоявший рядом, слыша, как тетушка Сюэ упомянула о Цзян Юй-хане, не решился расспросить о нем и только подумал:

«Если он возвратился в столицу, почему не навестил меня?..»

Заметив отсутствие Бао-чай, он глубоко задумался. В эта время пришла Дай-юй справиться о здоровье, и Бао-юй, который только что с грустью вспоминал о Бао-чай, сразу повеселел и вместе с другими сестрами остался ужинать у матушки Цзя.

Когда все разошлись, тетушка Сюэ, согласившаяся пожить немного у матушки Цзя, расположилась в ее флигеле.

Возвратившись к себе, Бао-юй переоделся и вдруг вспомнил о поясе, который когда-то подарил ему Цзян Юй-хань.

– У тебя сохранился тот красный пояс, который я когда-то тебе дал? – спросил он у Си-жэнь.

– Сохранился, – ответила Си-жэнь. – Что это ты вдруг вспомнил о нем?

– Просто так!

– Ты слышал, как старший господин Сюэ Пань связался с негодяями и дошел до того, что совершил убийство? – спросила Си-жэнь. – Зачем ты вспомнил об этом поясе? Чем зря думать о разных глупостях и беспокоиться, лучше занимайся своими книгами!

– Я и не беспокоюсь, – возразил Бао-юй, – мне случайно вспомнился этот пояс. Мне все равно, есть он или пропал. Я задал тебе всего один вопрос, а ты наговорила мне невесть чего!

– Я тебе ничего плохого не сказала, – отвечала Си-жэнь. – Человек, который читает книги и разбирается в правилах поведения, должен знать, что следует неустанно совершенствоваться. И тогда, если к нему придет любимый друг, он только будет радоваться этому и относиться к нему с еще большим уважением.

Слова Си-жэнь о любимом друге взволновали Бао-юя.

– Плохо получилось! – воскликнул он. – Только что я ходил к бабушке, но у нее было столько людей, что мне не удалось поговорить с сестрицей Дай-юй. Она держалась так, словно не замечала меня, и когда все стали расходиться, ушла первая. Сейчас она, конечно, дома, и я на минутку сбегаю к ней.

С этими словами он направился к двери.

– Поскорее возвращайся! – крикнула ему вслед Си-жэнь. – Я подала тебе мысль о друге, а ты и обрадовался!

Бао-юй ничего не ответил и, опустив голову, зашагал к «павильону реки Сяосян». Придя к Дай-юй, он увидел, что она, склонившись над столом, читает.

– Что это ты так рано вернулась домой, сестрица? – с улыбкой спросил он, приблизившись к девушке.

– Ты на меня не обращал внимания, что же мне оставалось делать? – тоже улыбнулась Дай-юй.

– Все так шумели, что я не мог вставить слова, – ответил Бао-юй. – Только поэтому я не разговаривал с тобой.

Бао-юй всматривался в книгу, стараясь угадать, что читает Дай-юй, но не мог найти ни одного знакомого иероглифа. Один знак был похож на «гортензию», другой напоминал слово «безбрежный»; потом следовал знак «большой», а рядом с ним знак «девять» с крючком, причем между ними был вставлен знак «пять»; была там также комбинация из знаков «пять» и «шесть» в сочетании со знаком «дерево», а под ними еще один знак «пять».

Глядя на эти странные значки, Бао-юй удивился и задумался.

– За последнее время ты сделала огромные успехи, сестрица, – наконец заметил он. – Даже книги по магии выучилась читать!

Дай-юй прыснула со смеху:

– Хорош ученый! Никогда не видел нот для циня!

– Я не видел нот?! – вскричал Бао-юй. – А почему здесь нет ни одного знакомого иероглифа? Тебе разве эти знаки известны?

– Если б не были известны, разве я стала бы читать? – возразила Дай-юй.

– Не верю, – произнес Бао-юй, – я никогда не слышал, что ты умеешь играть на цине. У нас в кабинете висит несколько циней, и когда в позапрошлом году к нам приехал один музыкант, которого звали как-то вроде Цзи Хао-гу, мой отец попросил его что-нибудь сыграть. Гость снял со стены цинь, повертел его и сказал, что он никуда не годится. Затем добавил: «Если вам так хочется послушать меня, почтенный господин, я как-нибудь приеду к вам со своим цинем и исполню вашу просьбу». Видимо, он решил, что мой батюшка не разбирается в музыке, и поэтому больше не приехал. Но почему ты вдруг вздумала скрывать свои способности?

– А когда это я играла на цине? – воскликнула Дай-юй. – Просто я почувствовала себя немного лучше и взялась пересматривать книги. На полке я увидела ноты для циня и заинтересовалась. Объяснения к правилам и приемам игры на цине, приведенные в начале книги, оказались понятными. Проводя время за игрой на цине, древние успокаивали душу и воспитывали характер. Когда я была в Янчжоу, мне приходилось брать уроки музыки, и я даже училась играть, но потом все забросила и позабыла. Верно говорится: «Если три дня не играешь, пальцы теряют гибкость». Недавно мне попались ноты, но текстов песен при них не было, а указаны были только их названия, поэтому я поняла музыку лишь после того, как разыскала слова этих песен. Однако научиться хорошо исполнять песни – очень трудно. В книге говорится: Ши Куан[30] игрой на цине мог вызывать ветер и гром, драконов и фениксов. Мудрейший Кун-цзы учился играть на цине у Ши Сяна[31], и как только тот приступал к игре, Кун-цзы убеждался, что в музыкальном искусстве его учитель равен Вэнь-вану. Когда искусный музыкант встречает человека, способного понять музыку его души…

В это мгновение ресницы Дай-юй дрогнули, и она опустила голову.

– Милая сестрица, то, что ты рассказываешь, очень интересно! – воскликнул обрадовавшийся Бао-юй. – Однако иероглифы, которые я только что видел, для меня непонятны, объясни мне хотя бы несколько из них!

– Особенно объяснять тут нечего, тебе с одного слова все станет ясным, – заявила Дай-юй.

– Я все-таки глуп. Объясни мне, что значит иероглиф «большой» с крючком и знак «пять» между